Не так я себе представлял поездку в Ялту! Думал, что вернусь
отдохнувшим и хоть немного загоревшим, а чувствовал себя
выпотрошенной тушкой. Все, что мне хотелось – спать, даже чувства
поугасли и краски, казалось, обесцветились.
Еще и напоследок Погосян словно издевался и не приходил в
гостиницу за своими вещами. После двенадцати, когда настало время
освобождать номера, мы сложили все, что он оставил, в чемодан, и
забрали с собой в холл, где расселись на диванах. Димидко, нервно
поглядывая на часы, мерил шагами коридор и то и дело отвешивал
реплики, какой Погосян нехороший. Причем градус кровожадности этих
реплик возрастал. В двенадцать он грозился только лишить его
премии, в час – посадить на скамейку, а в два – уже готов был
пустить ему кровь.
Синяк, Колесо и старшее поколение было уверено, что Мика нас,
точнее меня, так воспитывает. Ну не настолько же он идиот, чтобы
отказаться от карьеры из-за личных обидок?
Гусак и Микроб, который перестал меня обвинять в донжуанстве
только после проведенной беседы, уверяли, что Погосян не просто
обиделся, он обозлился и перевел меня, а вместе со мной и всю
команду, в разряд врагов.
— Ну и дурак, — сказал Димидко, маячащий перед моим лицом, как
маятник: туда-сюда, туда-сюда.
Дарина, сидящая на подлокотнике возле меня, тоже нервничала,
чувствуя и свою ответственность за происшедшее, слала Мике
сообщения, пытаясь воззвать к здравому смыслу, который у Погосяна,
похоже, отшибло.
В отличие от остальных, я не злился на Мику, потому что у него
была своя правда. Как бы повел себя я, видя, как обижают человека,
который мне дорог? В глазах Погосяна я кинул Рину, чтобы ублажать
заграничную красавицу, и выглядело все именно так. Я – бессовестный
ходок, Рина – потерпевшая дура, которая утерлась, поверив моим
оправданиям. И не объяснишь же ему всех подробностей! Теперь – так
точно, потому что он не хочет слушать.
В четырнадцать пятнадцать вошел пожилой водитель, тоже нервный и
злой, потому что мы должны были выехать час назад и задерживали
его. Я считал его желания и усмехнулся: он хотел расстрелять
дармоедов. Интересно, если дать ему автомат, смог бы?
— Товарищи, — проговорил водитель неожиданно складно – точно он
всю жизнь этой заученной фразой подгонял оболтусов типа нас,
хлопнул в ладоши, привлекая внимание: — Ехать в Симферополь полтора
часа. Регистрация на самолет заканчивается за сорок минут до
вылета. Не боитесь опоздать?
