Краем глаза он всегда следил за работой ног противника. Балестра
с подшагом. Так, сейчас будет выпад. Но нет, соперник замер, а
затем с силой топнул ногой по брусчатке. Поединщик подавил усмешку.
Детский финт в расчете на ответную реакцию. А что дальше? Реприза?
“Сломанное время”? Они обменялись уколами. Оба успешно парировали
атаки. Но при маневре противник оставил область печени неприкрытой.
За это придется поплатиться! Шпага поединщика стальной молнией
метнулась вперед. Не в его правилах было поражать соперников в
живот, зато он всегда умел бережно расходовать свои силы. Впереди
следующий бой. Надо побыстрее прикончить этого типа, чтобы свежим
выйти на нового оппонента. Батман! Скрежет лезвий. Несколько
голубых искр растаяли в воздухе. Из-за отбивки клинок его шпаги
ушел в сторону. Нет, но каков ловкач? Как он успел так быстро
сместиться? Поединщик все же попытался достать противника с
подшагом и полуприседом на правое колено. В глазах врага мелькнуло
торжество. Что он задумал? Внезапно поединщик понял, что не
успевает выпрямиться. Руки и ноги словно налились свинцовой
тяжестью. Как же медленно он двигается! Неужели...
Меч противника с лязгом скользнул по его клинку и вошел прямо в
грудь. Поединщик услышал хруст, с которым оружие врага вспороло ему
грудную мышцу, треск ребер, ломаемых острием. Боли пока не было,
зато он почувствовал мертвящий холод стали, что проникала в его
тело дюйм за дюймом. Отчаянный крик зародился внутри. Он попытался
сжать зубы. Нет! Он не издаст ни звука. Если ему суждено умереть,
то он умрет молча. Сотни глаз наблюдают за ним в этот момент.
Тысячи ртов будут потом судачить о его кончине. Но крик ширился и
рос, раздувая легкие изнутри. Это был вопль страха перед смертью.
Почему нет боли? Когда она нахлынет? Только бы не закричать в этот
последний миг! Нет! Он не отдастся крику!
Его глаза широко распахнулись. Инкрустированный ценными породами
дерева потолок нависал над ним. Утренний серый полумрак размывал
очертания предметов. Сонная тишина накрыла дом куполом безмолвия.
Как же хорошо проснуться живым! И на этот раз, похоже, обошлось без
вопля. Иначе девушка, блестящие черные волосы которой разметались
по соседней подушке, уже проснулась бы и взирала на него глазами
полными ужаса.
Стараясь ни производить ни звука, он повернул к ней голову. Ее
пухлые губки были приоткрыты, чуть трепетала иссиня-черная вуаль
ресниц. Как же прелестны женщины во сне! Он словно отнимает у них
на время возраст, а взамен выдает трогательную детскую
невинность.
