С потолка
оторвался очередной кусок штукатурки и свалился прямо передо мной.
Я даже не вздрогнула, так часто это случалось в последнее время,
лишь задумчиво на него посмотрела. Этот был самый большой, такой и
убить запросто может. С жильем нужно срочно делать хоть что-то, да
и не только с жильем – денег нет совсем, нет и того, что можно
продать, и не ела я уже второй день. Фиффи хорошо – где в землю
вцепился, там и поел. Фиффи – это мой питомец, не совсем обычный,
конечно. Достался он мне от старшего брата, учившегося до ареста на
пятом курсе Фринштадской Магической Академии, на факультете
Огненных стихий. Как получился этот прожорливый монстр, Бруно и сам
не знал, пуляли, поди, по пьяни в какой-нибудь беззащитный росточек
чем-то запрещенным, вот и выросло, что выросло. Вручил брат мне его
со словами «Дарю, тебе как адептке магии земли нужен именно такой
спутник», но мне всегда казалось, что он просто боится
собственномагично созданного монстра, который так и норовил
вцепиться хищными зубастыми листьями во всякого, до кого
дотягивался. Радовало, что передвигаться он пока не мог, хотя и
делал попытки выбраться из горшка. С Фиффи мы нашли общий язык тут
же, и меня он укусить не пытался ни разу. Не знаю, что оказалось
решающим: мое природное обаяние или то, что когда он полез с явным
намерением цапнуть, я ласково сказала, что он останется не только
без веток, но и без корней. Но теперь это единственное мое близкое
существо. Ведь вся моя семья арестована за участие в заговоре
против короны, а наше имущество оказалось под арестом. Лишь меня
только допросили и выставили на улицу, в прямом смысле этого слова.
А перед этим забрали все. Абсолютно все, и даже моего личную
ездовую грифоницу Майзи, которую было особенно жалко. И если бы не
этот крошечный домик, завещанный маминой кормилицей, жить было бы
негде. К сожалению, покойная благодетельница не озаботилась
продуктовыми запасами, так что вопрос с едой стоял очень остро.
Нет, я немного покопалась на ее участке, но он оказался очень
маленьким, а съедобного там почти не было. Так что вопрос, не
умереть ли с голоду, встал передо мной во всей красе. Умирать пока
не хотелось. Я взглянула в мутноватое зеркало – с такой внешностью
умирать нельзя, ее точно нужно передать по наследству. Волосы,
пышные, густые, отливающие золотом – это отличительная черта только
нашей семьи, Берлисенсис, и были они необыкновенно красивы. А в
сочетании с темными, почти черными глазами и точеной фигуркой
сражали мужчин наповал. Даже мой бывший жених помолвку расторг, но
предложил обеспечить мне жизнь на определенных условиях.
Естественно, я возмущенно отказалась, но он только гадко
издевательски ухмыльнулся и сказал, что скоро сама прибегу, если не
захочу сдохнуть с голоду, а он подождет. Недолго. Так что теперь у
меня даже был выбор – идти к нему в содержанки или в эту гадкую
магическую академию. Оба варианта для нашей семьи очень позорны – у
Берлисенсис женщины никогда не работали, но и собой не
торговали.
