С высокой стены человек, в далеком запределье известный как
Федор, бывший студент факультета САПР одного провинциального
технического института, ныне гордо именуемого «Университетом»,
осматривал расстилавшийся перед ним пейзаж. Когда-то давно, пять
недель назад, он отчаянно матерился, осознав, куда его забросила
судьба в лице местного искина. Горы. Местность, в которой десять
километров дневного перехода даже небольшого отряда можно было
приравнять к подвигу, из-за чего изрядная часть домена до сих пор
оставалась белым пятном даже две недели спустя после открытия
границ. Особенно весело это было для големов, сильных, но крайне
неуклюжих и уязвимых для дробящих ударов, из-за чего сорвавшегося
голема можно было сразу отправлять в переплавку, если падал
железный, либо оставлять лежать кучей мусора – если с горной тропы
срывался глиняный. К тому же, сама природа окружающей местности,
мягко говоря, не способствовала сельскому хозяйству, и
немногочисленные поселения. Разбросанные в горных долинах, с трудом
выращивали достаточно продовольствия, чтобы прокормить самих себя,
а жили, в основном, тем, что ломали на продажу строительный камень
и искали в горах золотые, кристаллические и самоцветные жилы,
которые и находили во множестве. Окружающие горы назывались
«Самоцветными» совершенно не зря. Так что первые недели были ну
очень тяжелыми. Сверхсложный уровень давал о себе знать.
Да и после открытия границ намного легче не стало. Единственный
более-менее мирный сосед располагался на севере – эльфийское
поселение, название которого Федор, принявший имя д’Ин Амит,
выговаривал очень и очень с трудом. Химдаэльмаэринг. Что-то вроде
«покрытый лесом холм под покровительством Матери». Это название
Амит упорно сокращал до Химринга1, и к этому уже
привыкли и посланники эльфов, с которыми волшебнику приходилось
частенько общаться.
Горы на западе и востоке были непроходимы. То есть, для
одинокого контрабандиста тропинки находились… но вот попытки
провести там отряд, а тем более, армию, мало чем отличались от
самоубийства. При этом на востоке хребет, давший приют д’Ин Амиту,
сливался с основным хребтом Самоцветных гор и уходил далеко на
север, к ледяному морю, а на западе, по рассказам эльфийских
посланников, горы постепенно превращались в гряду холмов, спускаясь
к Великой реке.
