Шут — дар. Король —
судьба.
-Горшок
Ромик получил свою звучную и немного странноватую кликуху
"Челябинск", в те давние времена, когда спина спокойно гнулась во
все доступные природой стороны, колени не ломило к дождю, а годиков
ему стукнуло от силы два десятка с момента рождения и остывания
трупа матери, загнувшейся при осложненных родах. Мотался он на
неделю к дядьке в Челябинск, а потом, бухим телом, но не разумом,
травил кентам байки о том, как там охуено отдыхать - две мокрухи и
пару пидоров запинал, ибо, ну, а хули они?..
Вообще, все было немного по-другому - труп присутствовал только
в единичном экземпляре и то какой-то шлюхи, один раз да, Ромик
выбил зубы какому-то хлипкому щеглу, а еще два раза кореша этого
пацанчика толпой запинывали его в самые дальние подворотни города.
Но на пиздабольстве Ромика еще ни разу не ловили, так что поверили
на слово.
И просто Ромик стал Ромиком Челябинском, который постепенно
переквалифицировался из рядового бычья в средней руки решателя
щепетильных вопросиков для своего бугра. Времена, когда всякой
босоте можно было спокойно и особо не скрываясь крошить людей средь
бела дня пачками, уже прошли. Теперь для подобного нужна была
депутатская корочка или батя на руководящих постах в силовых
ведомствах. У Челябинска такого не было, как и у бугра, решившего,
что на болте он это все вертел и без особых проблем мутировал рэкет
и крышевание в какой-то там бизнес, Ромик особо не вникал - так и
так, это было лишь прикрытие и отмыв бабок, а его не заставляли
носить рубашки и вкалывать в офисе. Да, правила игры изменились, но
некоторые вещи оставались прежними.
Когда Челябинска выдернули ночным звонком из теплой постельки он
был крайне недоволен. Молоденькая курва, подцепленная в каком-то
кабаке, осталась тихо посапывать на смятых простынях съемной хаты,
предназначенной как раз для таких дел. А Ромик запрыгивает в тачку
и срывается с места. Его работа изначально подразумевала под собой
ненормированный и часто плавающий график, а взамен приличный оклад.
Вот только, Ромик привык кому-то угрожать, пытать, шантажировать и
убивать, но никак не проверять в чем там обосралось молодое
поколение. Притом, среди пиздюков был один "винтовой", а Челябинск
принципиально не вел никаких дел с наркошами - эти ублюдки
непредсказуемы даже больше, чем насквозь проспиртованные синяки,
хуй его знает, что им в следующую секунду взбредет в черепную
коробку. Два шрама каждый день напоминали ему в ванной, что значит
иметь дело с теми, кем управляет не разум, а хаотичное переплетение
химических реакций, медленно разъедающих подкорку мозга и
раскинувшего по всему организму щупальца осьминога нервной системы.
Один, уродливый и неровный рубец, оставленный куском разбитого
зеркала тянулся от запястья по внутренней стороне предплечья и
обрывался, едва-едва не достигнув локтевого сустава, чуть кровью не
истек тогда, а еще и мизинец до сих пор до конца не сгибается. А
второй, не такой длинный, но довольно широкий красовался на ребрах,
немного цепляя собой грудину.
