ГЛАВА 1
Элитный клуб «Эйдос» был не просто местом, он был состоянием. Состоянием оторванности от серой, будничной реальности, в которой существовали обычные люди. Он располагался в самом сердце Петербурга, в старинном особняке с отреставрированным фасадом, но за его тяжелыми, бархатными дверьми скрывался мир, где время текло иначе — медленно, сладко, утопая в дымке дорогого сигаретного дыма и аромате выдержанного виски. Сюда не попадали по желанию, сюда приглашали. Или, как в случае Юли, вызывали.
Она стояла перед зеркалом в своей комнате-клетушке, доводя до глянцевого блеска образ «Анжелики». Чёрное платье, обтягивающее, как вторая кожа, с глубоким вырезом на спине, который казался дерзким вызовом. Туфли на головокружительном каблуке, от которых ноги визуально становились бесконечными. Макияж — безупречный маскировочный щит: стрелки, удлиняющие разрез глаз, делающие его томным и немного надменным, и алые губы, обещающие грех, о котором так мечтали скучающие мужчины в дорогих костюмах. Она смотрела на своё отражение и не видела в нём ни капли той провинциальной девочки, когда-то сбежавшей в город своей мечты. Та девочка умерла. Её похоронили по очереди: Виктор, Егор, Арсений и бесконечная вереница безымянных клиентов. Теперь здесь была «Анжелика» — холодная, циничная, профессиональная.
«Анжелика» не чувствовала. Она работала.
Заказ поступил через премиум-службу, с пометкой «срочно, очень важная персона». Адрес, время, дресс-код — «вечерний, безупречный». И сумма, от которой на секунду перехватило дыхание даже у неё, уже привыкшей к большим деньгам. Этой ночью она должна была составить компанию некому важному гостю города, бизнесмену из Москвы, который желал провести время в приятной женской компании в атмосферном месте.
Такси плавно подкатило к подъезду «Эйдоса». Швейцар, величественный, как монумент, открыл дверь, его лицо не выразило ни единой эмоции. Его взгляд, быстрый и оценивающий, скользнул по ней, считывая код доступа — её внешний вид. Он прошёл проверку. Пропуск был получен.
Войдя внутрь, Юля на мгновение ослепла. После темноты питерской ночи клуб обрушился на неё водопадом света: хрустальные люстры, отражающиеся в полированном паркете, мерцание бокалов, золото в интерьерах. Воздух был густым и многокомпонентным: дорогой парфюм, смешанный с ароматом кожи кресел, дорогих сигар и чего-то неуловимого — запахом денег и власти. Приглушённая музыка — не назойливый техно, а живой джаз, исполняемый камерным трио на небольшой эстраде, — обволакивала, создавая иллюзию интимности посреди большого зала.
