Пролог
Тишина. Та самая, звонкая, густая, почти осязаемая, ради которой я и снимал эту конуру на отшибе спального района. Не «тишина», которую горожане называют, когда за окном грохочет всего один мусоровоз вместо трех. А настоящая. Гробовая. Та, в которой слышно, как шуршит пыль в луче света от настольной лампы и как сонно щелкают таймеры на роутере и холодильнике. Мой идеальный звуковой ландшафт.
Я дописывал код, погруженный в этот благословенный вакуум, где не существовало ничьих проблем, кроме синтаксической ошибки в сорок седьмой строке. Еще один час, и я бы, возможно, удостоил мир своим вниманием — может быть, даже сходил в магазин за пельменями. Но мир решил напомнить о себе первым.
Сначала на телефон упало уведомление — вибрирующий, настойчивый стук в дверь моего уединения. Я проигнорировал. Затем еще одно. И еще. Потом замигали экраны всех моих устройств, хор синхронизированных вибраций заставил дрожать деревянный стол. Предательская техника. Я нахмурился, откладывая наушники. Что за идиотский спам?
И вот тогда завыла она. Сирена. Не та, что проверяют по средам, скучная и привычная, как зубная боль. Это был животный, первобытный вой, выворачивающий душу наизнанку. Звук, который не предупреждает, а констатирует: всё. Кончено.
Ледяная игла страха вошла куда-то глубоко в солнечное сплетение. Я подошел к окну. Обычный вечерний пейзаж преобразился. Внизу, на улице, замерли машины, упершись друг в друга бамперами. Люди высыпали из подъездов, нелепые и мелкие, как муравьи, у которых развалился муравейник. Их крики не было слышно за стеклопакетом, но я видел открытые в немом крике рты, размахивающие руки. Истерика. Хаос.
Я схватил телефон. Мессенджеры взорвались паникой. Десятки, сотни сообщений из всех чатов, даже из тех, что молчали годами. «ВСЕМ УКРЫТЬСЯ!», «ЭТО НЕ УЧЕНИЯ!», «ЯДЕРНАЯ ТРЕВОГА!», «МЫ ВСЕ УМРЕМ!». Картинки, видео, голосовые — винегрет из ужаса и безумия.
И тут мой собственный страх, до этого острый, но безличный, обрел форму. Не форму ядерного гриба или падающих ракет. Нет. Он принял форму этой комнаты.
Я огляделся. Мой аккуратный, стерильный мирок. Монитор с незаконченным кодом. Полка с книгами, которые я перечитывал, чтобы не слышать живых людей. Холодильник, пустой и зияющий. Кровать, на которой я спал всегда один.
