Кот настойчиво намекал, чтобы его покормили.
Он запрыгнул на стол и, совершив в прыжке неуловимое движение хвостом, в последний момент изменил траекторию полета, удачно избежав столкновения с пустой чашкой. Не из похвального желания сохранить в целости хрупкое фарфоровое изделие с остатками кофейной гущи – а просто ему не нравился запах кофе.
Затем уселся позади открытой крышки ноутбука и с укоризной взглянул на Прутикова поверх экрана.
Не дождавшись ответной реакции на свой красноречивый взгляд, он поменял позицию, переместившись поближе к Прутикову, и растянулся перед ноутбуком, перекрыв пространство между человеком и клавиатурой.
Лев продолжил беззвучно барабанить по клавишам, держа запястья на весу, но вдруг, в самый неподходящий момент курсор на экране обрел самостоятельность и решил пробежаться справа налево, стирая на своем пути только что набранные строки.
Прутиков с недоумением и досадой глядел как исчезает ценная информация, затем перевел взгляд с экрана ноутбука на край клавиатуры, и только после этого обратил внимание на кота. Он поднял над столом обмякшее, безжизненно свисающее с рук кошачье тело, и осторожно опустил его на пол.
Кот сразу ожил и, обретя устойчивость, твердо встал на лапы. С недовольным мяуканьем он сделал полукруг по комнате, словно говоря: «и где это всё?»
«Это все» Прутиков хранил в литровой пластиковой банке из-под сметаны. Он достал ее с кухонной полки и потряс как погремушкой, надеясь шорохом сухого корма успокоить кота.
Банка была выбрана как удобная емкость для хранения, чтобы лишний раз не открывать большой пакет. Из него отмеривать порцию гранул в тарелку несподручно. Высыпалось больше, чем надо.
Но, на этот раз, круглая белая посудина не издала ни звука. Весь корм истрачен. Тогда Прутиков открыл дверцу холодильника, вынул из него кастрюлю, поставил на стол и заглянул под крышку. Уровень борща снизился до критического. Но в нем еще оставался кусочек мяса, который Лев выловил ложкой и медленно перенес в кошачью тарелку на полу под кухонным столом.
