Спит он, в шестой раз повторил помощник астролога, здоровенный детина, способный безо всякой булавы вышибить из назойливого посетителя звезды средь бела дня. Вежливость, к которой вынуждало благородное происхождение (а пуще того двуручный меч) гостя, заставляла детину поминутно чесаться, вздыхать и переминаться на месте, чтобы хоть как то занять мышцы.
Как спит?! Мы же уговорились! С восходом солнца!
Дык... Помощник зевнул, распахнув рот до самого желудка. Рыцарский конь испуганно топнул копытом. Умаялся. Всю ноченьку на звезды взирал, дабы не пропустить ни одного движения... ик!.. небесных тел.
Гость перевел взгляд на черный вход, из которого как раз выпархивало одно из оных: краснощекое, растрепанное, на ходу пытающееся поглубже упихать в корсаж пышные груди.
Я же ему авансом заплатил!
По опухшей роже помощника было видно, что денежки клиента потрачены с толком.
А гороскоп, гороскоп то он составил?!
Да вроде валялось чевой то, сжалилась над рыцарем бабулька служанка, неспешно шуршавшая веничком как по полу, так и по гостевым креслам. Вона на столе с краешку...
Подай сюда! требовательно протянул руку гость.
Помощник вздохнул, но перечить благородному господину не посмел. Шаркая ногами по только что сметенной в кучку пыли, детина доплелся до стола и так же неспешно вернулся обратно.
Рыцарь нетерпеливо выхватил у него пергамент, сорвал и бросил на землю золоченую ленточку. Да, оно! В верхнем правом углу крупно выведено: «для господина Мельрика», и дальше добрых три локтя убористого текста. «Гы... го ро...скоп, составлен... си... седьмого дня месяца ве... ви...»... а, чтоб тебя! Конь переступил на месте, и забрало с лязганьем защелкнулось. Да и вообще, не рыцарское это дело чтение! К тому же на улице, в седле и второпях.
Читай, надменно велел Мельрик, сунув пергамент помощнику, уже навострившемуся захлопнуть дверь.
Но, господин...
За те деньги, что я вам, прохвостам, заплатил, рявкнул рыцарь, вы мне поэму должны были сложить и под лютню с дудкой исполнить, а не корябать на гнилом обрывке кожи, как хромая курица лапой! (Тут Мельрик погорячился пергамент был дорогой, шаккарский, с вензелями по углам.)
Детина вжал голову в плечи, поспешно развернул свиток, вгляделся и начал нараспев, только что не в упомянутых стихах, читать:
