Свадебное проклятие

Что может быть экзотичнее места для свадьбы, чем кладбище?
Только время ее проведения - полночь. Еще и полнолуние.
Роли единственных свидетелей выполняют два печальных мраморных ангела, на веки вечные распахнувшие свои крылья по обе стороны высоких кованых ворот. В руках у каждого перо – ведут списки грехов умерших или готовятся записать нашу брачную клятву? А может, это бдительные сторожа, призванные пересчитывать всех вошедших (внесенных) и вышедших – дабы не один местный… житель не покинул эту тихую обитель?
Я поправляю полупрозрачную кисею фаты, чтобы скрыть усмешку, совершенно неуместную в подобной ситуации и в подобной обстановке. Перехватываю серьезный взгляд моего жениха: сейчас, в свете огромной луны, ощутимо нависающей над нашими головами, его глаза кажутся серебристыми. И всё вокруг будто соткано из серебряного полотна и черного бархата: надгробия, склепы, могильные плиты, каменные и живые цветы. Сам ночной воздух так туго заполнен призрачным светом, что, кажется, нужно прилагать усилия, чтобы просто двигаться – как сквозь толщу воды.
Да мы просто не знаем, куда идти! Не знаем, чего ожидать.
Одновременно останавливаемся перед живым барьером из привольно разросшихся бордовых роз – можно счесть их украшением нашего свадебного зала под открытым небом. Осматриваемся. Переглядываемся.
- И что дальше? – интересуется жених. Он даже не потрудился переодеться – еле-еле смог оторваться от своих суперважных дел ради такого незначительного события, какой-то там брачной церемонии! Так что джинсы, рубашка поло и черная кожаная куртка – наше всё. Вернее, его.
Не то что я, невеста хоть куда! Пусть свадебное платье и пришлось шить в невероятной спешке, все равно оно нереально дорого, изящно, эксклюзивно – словом, по-настоящему достойно старшей дочери семьи Мейли.
Как и два предыдущих платья до него.
Я молча пожимаю плечами.
Такой ответ жениха не устраивает. Он – человек деловой. Плановый. И тот самый план должен быть расписан на ближайший час, год, на всю жизнь. Желательно, еще и поминутно.
- Мы кого-то ждем? – продолжает он задавать вопросы. – Или должны что-то сделать?
Я и сама знаю не больше него. Знаменитая гадалка, к которой моя матушка пробилась по знакомству с большим трудом и с большими подарками, велела только брачующимся (то бишь нам двоим) явиться в определенный день и час на старинное кладбище, поэтично именуемое «Скорбящая роза». То-то здесь такой густой аромат этих цветов, что постоянно хочется почесать нос…