Что может быть экзотичнее места
для свадьбы, чем кладбище?
Только время ее проведения -
полночь. Еще и полнолуние.
Роли единственных свидетелей
выполняют два печальных мраморных ангела, на веки вечные
распахнувшие крылья по обе стороны высоких кованых ворот. В руках у
каждого перо – ведут списки грехов умерших или готовятся записывать
нашу брачную клятву? А может, это бдительные сторожа, призванные
пересчитывать всех вошедших (и внесенных) и вышедших – дабы не один
местный… житель не покинул эту тихую обитель?
Я поправляю полупрозрачную кисею
фаты, чтобы скрыть усмешку, совершенно неуместную в подобной
ситуации и в подобной же обстановке. Перехватываю серьезный взгляд
глаз моего жениха: сейчас, в свете огромной луны, ощутимо
нависающей над нашими головами, они кажутся серыми. И всё вокруг
будто соткано из серебряного полотна и черного бархата – надгробия,
склепы, могильные плиты, каменные и живые цветы… Сам ночной воздух
так туго заполнен призрачным светом, что чудится, необходимо
прилагать усилия, чтобы сквозь него двигаться – словно через толщу
воды.
Да мы просто не знаем, куда нам
идти! Не знаем, чего ожидать.
Одновременно останавливаемся
перед живым барьером из привольно разросшихся бордовых роз – можно
счесть их украшением нашего свадебного зала под открытым небом.
Осматриваемся. Переглядываемся.
- И что дальше? – интересуется
жених. Он даже не потрудился переодеться – как же, еле-еле смог
оторваться от своих суперважных дел ради незначительного события,
какой-то там брачной церемонии! Так что джинсы, футболка поло и
черная кожаная куртка – наше всё. Вернее, его.
Не то что я, невеста хоть куда!
Пусть свадебное платье и пришлось шить в невероятной спешке, все
равно оно нереально дорого, изящно, эксклюзивно – словом, вполне
достойно старшей дочери клана Мейли.
Как и два предыдущих платья до
него.
Я молча пожимаю плечами.
Такой ответ жениха не устраивает.
Он – деловой человек. Плановый. И тот самый план должен быть
расписан на ближайший час, год, на всю жизнь. Желательно, еще и
поминутно.
- Мы кого-то ждем? – продолжает
он задавать вопросы. – Или должны что-то сделать?
Я сама знаю не больше него.
Знаменитая гадалка, к которой моя матушка пробилась по знакомству с
большим трудом и с большими подарками, велела брачующимся (то бишь
нам двоим) явиться в определенный день и час на старинное кладбище,
поэтично именуемое «Скорбящая роза». То-то здесь такой густой
аромат этих цветов, что постоянно хочется почесать нос…
