Его одержимость

Правда в том, что у каждого своя правда.

ГЛАВА 1. Плата за брата
АНХЕЛИКА
— Анхелика! Хуану ломают пальцы!
Ярко светит солнце, я вся в земле — полю бесконечные сорняки на огороде. Крик Луситы, нашей десятилетней соседки, врывается в обычное рабочее утро.
Хуан — мой тринадцатилетний брат, и он крепко во что-то вляпался.
Я обтираю пальцы о передник.
— Кто? Где? Что произошло?
— Он решил украсть у господина Антонио мясо, когда тот отвернулся. Но парни господина Антонио заметили.
Дело плохо. Хотя нам часто нечего есть, кроме лепешек и овощей, «господин» Антонио не тот тип, с которым стоит связываться.
Теперь Хуана спасет только чудо. И, возможно, мои сбережения, если я хорошо попрошу у Антонио за него.
И то вряд ли поможет. К счастью, я не во вкусе этого похотливого козла. Зато он очень любит жестокие развлечения.
— Не ходи туда, Лус. Я найду сама.
Я срываю с талии передник, хватаю немного скопленных денег и бегу на рынок к мясной лавке. В голове самые страшные мысли. И мать, и отец сейчас на заработках. При них Хуан еще как-то держится. Но он совсем не понимает, как устроен этот мир, и когда лучше не рисковать.
Как я теперь управлюсь с хозяйством без него? Конечно, младшие сестры помогут — они сейчас на уроках в школе. Но мужчина — это мужчина, даже если он импульсивный подросток.
Я молюсь всем святым и бегу быстрее, но перед самым рынком перехожу на спокойный шаг. Если Антонио заметит, как я взволнована, он вряд ли смягчится. Наоборот, придумает издевательство побольнее.
Хуана я вижу издалека. Вернее, его-то я вижу плохо, зато толпу, орущую, что вору мало пальцев, надо руку отрубить — отлично.
Против воли я ускоряю шаг, протискиваюсь сквозь мужские спины и вижу ужасную картину.
Хуан лежит на земле с заломанной рукой, а держит его Густаво. Похожий на вышибалу прихвостень Антонио. Сам мясник до грязной работы не опускается. По крайней мере, не при покупателях.
Густаво замечает меня и мерзко улыбается.
— О, пришла красотка. Хочешь посмотреть на казнь воришки?
Многие знают, что Хуан — мой брат. Потому в их лицах никакой поддержки. Только осуждение и злое предвкушение.
Я вскидываю подбородок.
— Я пришла заплатить за него. Сколько нужно?
— У тебя денег не хватит. Или собой платить будешь? — увы, Густаво в отличие от его патрона, я вполне симпатична.