Волшебство не вызывает привыкания

– ...Думаешь, у нас выйдет?

– Ну, до вечера его точно никто не хватится… Успеем.

– Я не про это.

– Не ссы, прорвёмся! Нужно разобраться во всей этой херне... Четвёртый день, как связи нет! Если он что-то знает, я из него это вытрясу…

Голоса в голове были подобны волнам прибоя – то стремительно приближались, позволяя зацепить целые фразы, то откатывались настолько, что превращались в неразборчивое бормотание. Только они не давали мне расслабиться окончательно и раствориться в мерцающей тишине. А ведь так хотелось снова стать ничем…

Однако к своему удивлению я, впервые за целую бесконечность, почувствовал себя вполне сносно. На троечку с жирным плюсом. Сознание весенним ручейком свободно перетекало от одного образа к другому и никаких плотин на его пути больше не чувствовалось. За что мне такая благодать?

Я не успел толком сосредоточиться на этом архиважном вопросе, как в руке остро кольнуло и по моим венам заструился настоящий огонь. По крайней мере, чувствовалось это именно так. Организм, который раньше ощущался через пень-колоду, постепенно прогревался изнутри, разнося очищающее пламя всё дальше по артериям. Больновато, конечно, но мне не привыкать. И не такое приходилось испытывать.

Интересно, а я теперь смогу писать настоящим напалмом?

Но тут пламя, прокатившись от кончиков ушей до самых пяток, принялось стихать. Я, против ожидания, не рассыпался кучкой тлеющих углей, а даже наоборот – почувствовал себя даже лучше прежнего. Теперь в организме почти не ощущалось той липкой дряни, что заставляла меня пугаться собственных мыслей.

Пожалуй, стоит открыть глаза и поискать с их помощью, кому бы за это сказать спасибо.

Я разлепил налитые свинцом веки, но лишь для того, чтобы снова зажмуриться от ярчайшего острого света. По лицу тут же заструились тёплые слёзы.

– О, клиент почти готов! Говорил же тебе!

Проморгавшись, я увидел перед собой два лица, почти полностью закрывавших размыленный обзор, будто смотрел через запотевшее стекло. Молодые, холёные, но заметно напряжённые лица. И самое плохое – над обоими отчётливо сияли уже почти привычные алые символы. Куда же без них. Давно уже прошло время, когда я ещё надеялся, что они однажды пропадут.

Словно по волшебству...

Вскоре моих потрескавшихся губ коснулась обычная пластиковая трубочка и я жадно распахнул рот. Да, по-другому тут не поят, никаких тебе кружек-ложек. Даже еду получаешь строго перетёртую, будто её кто-то уже до тебя прожевал.