Пролог.
Мужчина посмотрел в
окно.
Там сгущались вечерние сумерки.
Синие, уютные.
Скоро на резном полотне неба
зажгутся звезды. И это ему не нравилось.
Звезды, да…
Они не зеленые. Но слишком,
слишком они напоминали ему глаза Владычицы. Слишком часто он думал
об утраченном.
Власть!
Да, власть была у него и сейчас.
Но не та, не то…
А впрочем…
Мальчик, рожденный в трущобах, не
знал, кто он и откуда. Не знал ничего. Ни о чем. Самая обычная
судьба, самой обычной уличной крысы. Повезло – не сдох в
младенчестве.
Сначала просить милостыньку,
потом воровать, потом…
Воровство обычно плохо
заканчивается. Поймают – и либо порка, после корой кто
отлеживается, а кто и не отлеживается, или рудники, откуда не
возвращаются, или еще чего…
Раньше вообще руки рубили. Головы
рубили. Всякое бывало.
Сейчас… вроде и жив ты
останешься, только сам о смерти взмолишься.
Рамон Амадо Бустос отлично это
помнил.
Помнил он, как однажды его побили
старшие мальчишки. Вот ей-ей, не хотел он…. Случайно… или не
случайно?
Но деньги были нужнее ему! И та
монета тоже. И вообще… он выклянчил, а отдавать – им? Таков уличный
закон, где сильный пожирает слабого. Рамона сильно побили именно за
крысятничество. Утаил он часть добычи от своих, ну и получил по
полной. И ревел, прячась под досками пристани.
Ревел, пока не увидел
ЭТО.
Наполовину женщина. Наполовину
кальмар. До пояса женщина, а потом щупальца, щупальца…
Кто-то другой сбежал бы.
Рамон остался.
Тогда он еще ничего не знал о
себе. Не знал, почему выжил, не знал, почему ему так легко и
спокойно рядом с морем – магический дар, пусть даже непробужденный,
многое дает своему носителю. Силу, здоровье, устойчивость к тем же
болезням…
Рамон о нем не знал. Зато его
почувствовали мединцы. И решили поставить себе на службу.
А что? Владычица Синэри говорила
собирать таких людей… вот и пожалуйста! Вот тебе маг! Маленький
еще… навсегда Рамон запомнил и ласковые зеленые глаза, и ее тихий
шепот, и свой изначальный страх, и…
И самое главное!
То ощущение, которое охватило его
после соединения.
Ощущение невероятной общности,
принадлежности, ощущение тепла и уюта… он больше не одинок! Более
того, это лишь часть доступного всем остальным!
Рамон понимал это.
Владычица!
Как же ему хотелось большего! У
уличного мальчишки, воришки, крысенка, впервые появилась семья!
Пусть не совсем такая, как у других, но это люди, которые любят
его, и которых любят он! Люди, которые… люди?
