Глава 1
Из ненаписанного дневника царицы
Устиньи Алексеевны Заболоцкой.
Как в черной жизни своей я могла быть
так глупа и слепа?
Задаю себе сейчас этот вопрос, а
ответа не вижу.
Почему не приглядывалась к людям, не
разговаривала с ними, не пыталась понять, не спрашивала о нуждах
их, о желаниях?
Только себя видела, только себя
слышала, за что и поплатилась. Ладно бы одна я дурой была, сама и
плакалась потом, так ведь и других за собой моя глупость
потянула.
Не пойми чем занималась. Кому сказать
– платочки вышивала.
По обычаю-то так: на царевичеву
свадьбу подарков не дарится, а вот невеста может кого из гостей
своим рукоделием одарить. Не всех, понятно, только самых важных,
кого выделить надобно, да приветить.
За меня тогда все Фёдор и свекровка
решили. Они указывали, а я только руку протягивала и кланялась.
Мол, прими, добрый молодец.
Свекровка решала, если уж перед собой
и честно сознаваться, Фёдор ей повиновался, а я им обоим.
И не думала ни о чем. Тупым растением
жизнь прожила, хорошо хоть, перед смертью опамятовала.
Хорошо хоть в монастыре жизнь
научила, заставила о других думать, не только о себе.
Сейчас же я на месте сидеть да ждать
невесть чего не могу, нельзя мне, боюсь я, что наново тем же
кончится.
Мне очень надо побывать в священной
роще. Но сейчас уже легче, мне уже красться не надобно. Илья
поможет. Скоро свадьбу его играть будем, вот и попрошу его отвезти
меня к Добряне.
Заодно еще раз проверим, что нет на
нем аркана или еще какой пакости, не накинули заново.
А ведь ходит братик смурной,
тоскливый весь, что день ненастный. И есть тому причина, красивая,
статная, черноволосая – вот кого бы в монастырь навеки.
Царица Марина, гадина ненасытная!
Отставила она Илюшку от своего тела,
как лакея какого, и мучается брат. Страдает, переживает, места себе
не находит… я тоже. Мне и подумать страшно, а ведь не первый год
происходит такое! Блуд, разврат, поношение… как могла она мужу
изменить?!
Борис ведь… это просто – Боря! Просто
самый лучший мужчина в мире, единственный, а она под других, по
койкам скачет – разве можно так?
Раньше я бы подлой рунайке в волосы
вцепилась, сейчас же… понять я ее могу. В монастыре и не такого
навидалась. Только вот понять и простить не равнозначно ничуточки,
понять я могу эту гадину, а простить – не прощу, и не спущу, и
спрошу все с лихвой, когда момент придет.
