Ольге Анатольевне Л.,
которая так никогда и не прочтет эту
книгу.
С любовью.
Глава 1
- Калле Тарралонга, ритана, - таксист
неодобрительно покосился на Антонию. И вовсе уж сухим тоном
добавил. – С вас два реала.
Антония прикусила губу, чтобы не
вздохнуть.
Два реала!
Дома она могла два дня жить на эти
деньги… может, и больше. Если покупать продукты перед самым
закрытием рынка. А здесь?
Одна поездка от вокзала на модном
мобиле уже пробила брешь в ее кошельке. Но - никуда не
денешься.
Тони достала небольшой кошелек,
вышитый старой Долорес – на счастье, нашла в нем две серебряных
монетки – и сунула таксисту.
Взгляд черных глаз мужчины стал еще
неодобрительнее. Кажется, он рассчитывал на чаевые, но Антония
просто не знала, сколько их давать. И давать ли?
А вдруг она обидит этого мужчину?
Пока она колебалась, таксист решил
все сам.
- Вы выходить будете, ритана?
Нет, за такое она чаевых точно давать
не станет! Хоть дверь бы перед ней открыл!
- Благодарю вас, - сухо ответила
девушка. И попробовала открыть дверь. Новомодный рычаг не
поддавался, сначала она тянула не в ту сторону, потом недостаточно
сильно… таксист наблюдал за этим представлением с откровенной
ухмылкой.
Понаехали тут!
Тони уже откровенно вспыхнула, и
видимо, на нервах, дернула за проклятый рычаг именно так, как
надо.
Дверь щелкнула и открылась.
Тони вышла сама, вытащила чемодан с
вещами – и такси, едва дождавшись, пока она хлопнет дверью что есть
сил (а вдруг не закроется?) развернулось почти на месте, обдав ее
вонючим дымом и больно хлестнув по ногам мелкими камушками из-под
колес.
Антония медленно выдохнула.
Вдохнула.
Посмотрела на большой дом за
массивной кованной оградой.
А потом решительно подошла к
воротам.
Молоток? Нет… вот, тут нечто
новомодное. Кнопка. Антония поколебалась минуту – и надавила на
нее. А потом еще раз – для верности.
Не было ни шума, ни звонка,
ничего.
Но…
- Проходите, ритана.
Ворота медленно открылись.
Тони вздохнула, подхватила неудобный
громоздкий чемодан, который так и норовил дать ей под колени острым
углом (и углов у него было не меньше двенадцати… или все двадцать
четыре?) и медленно побрела по дорожке, посыпанной таким же
гравием, как и небольшая площадка перед воротами..
Дорожка оказалась ужасно длинной, и к
ее концу Тони вся взмокла. Лучшее платье противно липло к спине и
подмышкам, над верхней губой прямо-таки ощущались противные
капельки пота, равно как и на лбу, и на щеках, а еще она ободрала
нос туфли об особо выдающийся камушек. Почему-то это ее вконец
расстроило, так что до дверей особняка она добралась в
отвратительном настроении.
