— Ты не готов, — Отшельник грустно
покачал головой, хотя только что радушно принимал меня в своей
полуразрушенной хижине. Травяной чай медленно испарялся над
кружкой. — Не готов ты, Бавлер, — повторил он. — Потому что не
умеешь еще строить.
— Да как? — возмутился я. — Как это я
не умею??? У меня строительный колледж за спиной и еще пять лет
фактического опыта.
— Ай-яй-яй, — снова покачал головой
Отшельник. — Я очень рад, что ты имеешь какие-то навыки, если это
не сон, конечно.
— Да какой сон! Ты чего?
Отшельник, как он сам представился
мне при первой нашей встрече, жил в небольшой хибарке. Хижине,
лачуге — ее можно было назвать как угодно, но не домом. И житель
этого «помещения» говорил мне, что Я не умею строить! Ха! И еще раз
ХА!
— Вместо этого лучше посмотри в
книгу, — Отшельник ласково улыбнулся, по-отечески, по-доброму.
Наверно, именно из-за его отношения ко мне я до сих пор не послал
немного безумного старичка куда подальше. Книга! Ага, как же. — Я
же в нее все записываю, — продолжил он.
Только после этого встал, прошлепал
ободранными сапогами по земляному полу, и добрался до сбитой
кое-как полки, подвешенной на сильно потертой бечевке у бревенчатой
стены. Отшельник поправил сползающую с плеча драную рубаху и взял с
полки толстую тетрадь — у меня бы язык не повернулся назвать ее
книгой.
Загнутая обложка, потрепанный
переплет, но кожаный. Натурально кожаный — книга должна была стоить
безумных денег, но кто бы ее еще мог купить? В этом чертовом месте
находился только я и Отшельник. А то, что у него самого может быть
в заначке еще хотя бы пара редкостей, я ничуть не сомневался.
— Итак, — скинув с лица спадающие
космы, старичок присел обратно за стол.
— Итак, — мрачно ответил я,
совершенно не считая столом огромный пенек, который стоял прямо на
земле. Прямо сейчас перед моим лицом пробежала целая многоножка
длиной с палец, и меня передернуло. Дичь дичайшая.
— Открывай и смотри, — Отшельник
аккуратно положил тетрадь передо мной. — Думается, что пятая
страница, хотя я могу и ошибаться.
— Да чего тут смотреть, — пробубнил
я, уверенный, что в тетради ничего особенного и нет до сих пор.
Собственно, ничего нового тут не
появилось. Контрастными черными чернилами прямо по листам бумаги
шли линии, короткие, соединяющие между собой значки.
