Если бы у подъездной двери не
было замка, то я бы открыл её сейчас с ноги. А так, пожалуй,
воздержусь, ведь мой «любимый» начальник хрен мне больничный
оплатит. За семь лет работы в компании по грузоперевозкам я уже
достаточно успел его изучить и могу с чёткой уверенностью заявить,
что он мудак. Никаких премий, все кругом виноваты, кроме него, и
угрозы насчёт увольнения — это его излюбленный почерк.
Ну да ладно, срать на него —
работа есть работа. Ипотека и чёртовы кредиты сами себя не
выплатят. Обидно только, что когда я всё это выплачу, то стану уже
стариком и не смогу ему нормально вмазать. Хотя он ведь тоже не
молодеет, так что мысль об этом будет согревать мне
душу.
А пока приду домой и нажрусь в
стельку — надо как следует расслабиться. Но я смотрю, кто-то,
походу, уже налакался. Шагнул в лифт и придержал дверь для женушки
моего соседа напротив. Они оба при бабках, и эта расфуфыренная
селёдка Анастасия Игоревна свою сеть салонов красоты в городе
держит. Только выглядит она сейчас как-то стрёмно — я её никогда
ещё такой не видел.
Пошатываясь, она, вся бледная
как труп, завалилась в лифт. Игоревна часто дышала, обливаясь
потом. Чёрт! Надеюсь, она не свалится в обморок или не подохнет
прямо здесь. Ради приличия поздоровался с ней, и она слабым голосом
ответила тем же. Какого фига вообще с ней происходит? Поскорее бы
наш этаж — надо свалить от неё поскорее, пока заразу какую-нибудь
не подхватил.
Дверь лифта в нашей
новостройке наконец-то открылась.
Я уже собрался быстрым шагом
топать к себе, как вздрогнул от неожиданности. Без всякого, блин,
предупреждения моя соседка молча обхватила мою руку и оперлась на
неё.
— Анастасия Игоревна, с вами
всё в порядке? — скосил на неё взгляд. Хоть бы мне не пришлось
вызывать ей скорую и торчать рядом. Я чертовски устал и хочу к себе
в кроватку. Не могла она что ли другой день себе выбрать, чтобы
захворать и сдохнуть…
— Да, — рука у неё была
горячей как кипятильник. От неё была бы польза в сезон отключения
горячей воды. — Кажется, я немного приболела. Сейчас отлежусь и
станет получше, — Игоревна хрипела так, словно у неё сушняк. У меня
такой же по утрам обычно голос. — Спать хочу неимоверно
просто.
— О, в этом я вас понимаю как
никто другой. Работа вытягивает из нас все соки, — я ей улыбался,
но нихрена не искренне. Эта Настюша бесила меня до невозможности.
Мало того что у неё на лице тонна штукатурки и пудры, что она
напоминала чёртового Пабло Эскобара, закрывшегося рожей в порошок.
Так она ещё и плелась как черепаха.
