Чжэнь Ксин, Гвардеец Императора, третий в ряду лучших
выпускников особого военного училища для столичных дворян - Яшмовой
Отмели. Гений, сумевший достичь второй степени закалки тела к концу
выпуска, выявивший свою Ци-направленность за следующий год
практики. Один из девяти выживших при восстании Тонхак Нонмин.
Чудовищный провал короткой и ненапряжной на первый взгляд
кампании. Почти четыре сотни Гвардейцев, не меньше тысячи
талантливых практиков пяти главных сект, а также командующий аж
третьего уровня угрозы остались под безымянным холмом далекой
провинции. Простых людей так и вовсе никто не считал.
Это настолько ударило по репутации Цивей Юань, Императорского
дворца, что эти события моментально стали государственной тайной, а
подробности не знали даже главы сект или родственники самого
Небесного Владыки. Десять евнухов, непосредственно отвечавших за
разные части военной кампании или просто имевших доступ к
информации, оказались удавлены. Третий дядя императора был найден
мертвым, а его охрана, наложницы и приближенные в массовом порядке
покончили с собой.
С Армией поступили куда мягче. Полетели головы некоторых
чиновников,связанных с военным ведомством, ушли в отставку или на
дальние заставы некоторые офицеры и генералы. Этой же участи
удостоился и Ксин. Невиноватый ни в чем, кроме собственного
выживания, третий сын главной ветви рода Чжэнь оказался отправлен
бессрочную ссылку. Как и восемь других выживших гвардейцев.
Простые люди и остатки практиков из сект, также пережившие
бойню, оказались удавлены, вслед за чиновниками на местах. Их
ценность оказалась слишком низкой, по сравнению с риском
распространения тайны и выдачи сведений, порочащих правящий
дом.
Настолько суровые и обширные методы подавления не применялись
очень давно, поэтому Чжэню, можно сказать, повезло. Он выжил и даже
сохранил репутацию, не поколебал положение семьи. Однако моральное
состояние самого Ксина это ничуть не улучшило. Немилость оказалась
последним плодом на персиковом дереве его опустошенности и
внутреннего излома.
Единственное, что оставил ему Цивей Юань, двор Императора -
собственное звание и связанные с ним полномочия. Уже неплохо. Тем
более, для такой дыры, как их Облачный Форт Горных Пиков.
Он стоял, невидящим взглядом упершись в неказистое здание
барака. Гарь от валежника из очага внутри казармы тоскливой дымкой
растворялась в свинцовом небе, сливалась с темными тучами, зябко
серебрилась между редкими солнечными лучами.
