…- Отче, не знаю я, правильно ли мы
поступаем?! Собрались бы всей ратью, объединились бы с киевлянами,
черниговцами…
- Да что ты заладил, зятек –
«киевляне», «черниговцы»? Нешто струсил?! Забыл что ли, как мы уже
поганых татар побили? Где их сила была, где их мощь?! Простые
степняки – с ними бы и половцы в одиночку справились, коли бы духом
покрепче оказались!
Крупный и тучный, с широкой
окладистой бородой, делающей его голову еще более крупной, князь
Галицкий Мстислав Мстиславович по-медвежьи напирал на своего зятя,
князя Волынского Даниила Романовича, заставляя того принять свою
волю. Однако последний, обычно всей душой расположенный к отцу
жены, коего он почитал за собственного (родного ведь сгубили ляхи,
когда княжичу всего три годка исполнилось), на сей раз подобрался,
не желая уступать Удатному тестю, одно имя которого заставляло
трепетать его врагов! Не из того теста был вылеплен Волынский
князь, в десять лет впервые напавший с мечом на человека,
пытающегося разлучить его с матерью – а в двенадцать впервые
принявший участие в настоящем военном походе. В шестнадцать же
Даниил уже сражался с ляхами во главе собственной дружины, отнимая
у Лешека Белого порубежье Волынского княжества… И сейчас уже
начавший яриться Мстислав вдруг разглядел в направленном на него
прямом и спокойном взгляде зятя не замечаемую им ранее стойкость,
отголоски закипающего в ответ гнева – и вызов. Словно Даниил
безмолвно вопрошал его: «что, попробуешь забрать жену мою, свою
дочь, как забрал другую дочь у Ярослава Всеволодовича? А хватит ли
сил?»…
Сил Удатному хватило бы наверняка. Но
именно сейчас его галицкой дружине как никогда требовалась помощь
крепкого волынского войска, славящегося стремительным копейным
тараном да тяжелой броней! А потому князь Галицкий (все же в первую
очередь князь, а не воевода), принялся плести словесные кружева,
стремясь уже не сломить зятя, а убедить его, перетянуть на свою
сторону разумными доводами и воззвать, в конце концов, к
родственным чувствам:
- Даниил, ну разве не был ты на
военном совете? Разве не слышал ты киевского князя: никуда не уйду
с берега?! Старый пень скорее пустит корни у речного холма, чем
примет бой! Да, слова его могут показаться разумными – лучше всего
бить татар на переправе, когда только часть степняков перейдет
реку, пусть и большая часть. Прижать к воде и перебить, обратить в
бегство, не дав разойтись, разгуляться по степи… Да только и татары
ведь не дурни, лезть в заранее подготовленную ловушку! Чего им
буром переть через реку, на щиты наших пешцев, под удар княжьих
дружин? Они степняки – сегодня здесь, а завтра уйдут степью к
границам Черниговского княжества, попробуй, поймай! Придется рать
делить, а значит, останемся мы без пешцев, с одной лишь конницей –
в меньшинстве. Нет, раз уж принимают поганые бой, нужно тем
воспользоваться!
