Пролог
Иногда хочется не терапии или профилактики, а хирургии, чтобы
проблему ррраз — и навсегда. Одним махом, как в сказке, и чтобы
сразу всем мгновенное беспробудное счастье.
Мечты, мечты.
— Можно, я подумаю? — попросил я
уставившихся на меня соратников. Или соучастников? Кем мы будем,
если примерим чужие роли и осуществим суеверие?
Или… не чужие? Хватит ли воли
нести ответственность за все, что произойдет, потому что именно я
что-то сделал или чего-то не сделал? Взять похожую ситуацию:
трамвай несется на группу детей. Можно переключить стрелку, и вагон
отправится по другому пути, где ребенок всего один. Что же:
броситься переключать или остаться на месте, чтобы не обвинили в
намеренном убийстве? Бездействие суд в любом случае оправдает.
Возможно, оправдает и действие. А я сам? И если спасу многих — как
смотреть в глаза матери того единственного?
— Кого-то к правильному решению подталкивают святые книги, —
услышал я. — Любые. Не в имени Бога главное. В нас. В желаниях,
намерениях и поступках.
— Боюсь, — честно признался я. — А если не получится?
— Хуже не будет.
— А если будет?
— Ветхий Завет, Левит, глава четыре: «А если согрешит начальник…
и будет виновен, то… пусть приведет он в жертву козла без
порока».
Козла. Непорочного. И все. Словно зарядку делаем: «Согрешили.
Покаялись. Отдыхаем. Повторить несколько раз, и переходим к водным
процедурам». Пресловутая буква закона соблюдена вопреки здравому
смыслу. Козел наказан, грех начальнику отпущен. А начальником в
случае успеха окажусь я. Одним из начальников. Сколько же козлов
уйдет на заклание, пока мы достигнем желаемого?
А как все хорошо начиналось…
Часть первая. Причал
Глава 1
Четырнадцать лет. Страшно много. Василию Ивановичу Мухину,
весьма среднему ученику средней школы, вашему покорному слуге,
именно столько. И выгляжу средне: нечто нескладное, давно не
стриженое. И мозги работают также. И жизнь — средняя до оскомины.
Печалька. Хорошо, что есть Тома. На этот раз она решила летать на
дельтаплане. Копила на новый бук, но... «Хочешь, Чапа, со мной?»
Нахлынувшие чувства и дни ожидания опущу.
Три машины остановились у гребня оврага. Сопровождающие гордо
нарекли склон горой, траву примяли, тележка для взлета заняла
нужное место. Буксиром выступил чихающий пикап, от старости косящий
фарами в разные стороны. Руководитель полетов — бывалый серьезный
дядя в комбинезоне — в который раз нудел о давно усвоенном нами на
инструктажах. Часть слушателей стояла, остальные, включая нас,
расселись вокруг оратора на земле. На заднем плане багаж резво
превращался в будущие средства три-д передвижения.