Земля превратилась в грязь. Каждый шаг давался с усилием, рука опиралась на дубинку, как на трость. Времени прошло всего ничего, а мы уже валились без сил. Проснулся голод.
– Я могу сделать еще веревочки… – устало вымолвила Марианна.
– Это долго, и руки будут болеть.
Никто не знает, что ждет через минуту. Изготовление веникообразной фикции в роли одежды отнимет самое драгоценное – время. Конструкции, которыми украсила нас вчера Марианна, только мешали и разваливались на ходу. Повторять ошибку нет смысла.
На мою пращу царевна больше не покушалась. Хорошо иметь в напарницах воительницу, которая понимает, что последнее оставшееся у нас оружие однажды может оказаться последним шансом.
– Тогда ты просто иди впереди и не оглядывайся. – Спутницу в очередной раз шарахнуло в другую крайность.
– Смотреть во все стороны – моя обязанность. Совсем не оглядываться не смогу, так что предложенный вариант хорош, но не идеален.
– А кто из нас идеален? – Напарница по приключению тихо вздохнула. – Ладно, оглядывайся. Но только по делу.
О том, что всю дорогу сам буду маячить у нее перед носом, сия ума палата скромно умолчала.
Утро началось с объятий. Я не виноват, само получилось, глаза открылись – а оно вон как, оказывается, Еще год назад с ума бы сошел от привалившего счастья, а сейчас нервничал. Поумнел? Скорее, повзрослел. Когда чего-то долго добиваешься – ценишь, что дается само – можешь взять, если нужно. Сперва подумав, конечно. Но то, что навязывается…
Нет, Марианна не навязывалась, она таким образом завоевывала меня. По-другому не умела.
Для себя я вывел формулу своих с ней взаимоотношений: не идти на поводу, отвергать неприемлемое и не тратить нервы на прочее. Сразу стало легче.
По пробуждении сначала пришлось убеждать соседку, что она уже не спит. Затем – что не все так здорово, как кажется на первый взгляд. И, наконец, что ночь ничуть не изменила моих позиций. Уединенность и невероятная интимность момента подталкивали напарницу к налаживанию более тесных контактов, ей хотелось тепла и счастья. Мне тоже, и еще как. Только на месте случайной спутницы представлялся совсем другой человек.
Желания душ оказались не взаимными, это воспринялось как обида. Глупая, ребячливая… короче, обычная женская обида на то, что не все в мире по ее мечталке. Я показал силу воли, отказавшись от желанного ради высшего. Марианна в ответ тоже мне показала – исключительно в переносном смысле. Царевна помрачнела, надолго умолкла и чуть не убилась при спуске с дерева, где ночевали. Еще и отбрыкивалась от помощи, ведь я при этом буду: а) смотреть, б) трогать. То, что благодаря этому ее драгоценная шкурка спустится без увечий, в расчет не бралось. Итог: содранная кожа на запястьях, груди и животе, которыми тормозили о кору, и все равно приземление на мои руки – вопреки воплям отойти и не мешать. И никакого спасибо. И ладно. В следующий раз могу послушаться.
