Из щелей бил свет,
слышались голоса и топот. Энт перевернулся на другой бок, но сон не
шел: вернулись ловцы второй смены и, судя по крикам, вернулись с
добычей. Надо глянуть, кого привели соперники.
С оружием к вождю нельзя. Лук с
тесаком пришлось оставить, и Энт ощущал себя голым, когда запирал
лачугу. Он влился в галдящий людской поток. Справа хихикали две
девицы, их подведенные углем брови сходились неодобрительной дугой:
«Почему не заходишь?» Энт отвернулся. Некогда. И не на что –
последнее истратил на новые стрелы. И лучше бы об этом никому не
знать, пока снова не повезет.
В спину как бы случайно толкнул сосед
– больно, но с извинениями. Трус несчастный. Вчера Энт не позволил
ему избить батрака — пригрозил, что голову открутит. Обоим. Чтобы
после работы людям спать не мешали.
Толпа стягивалась
к княжескому замку — облезлому вагону с решетками вместо стекол.
Полинялый ковер, что заменял двери, сдвинулся, страж посторонился.
Из тьмы появился князь. Калаш — символ власти — покачивался на
груди, из-под выцветших бровей сверлил взгляд готового к прыжку
хищника. Заполненная площадка перед вагоном притихла. Так стая
волков присмирела бы, почуяв вожака. Ловец по кличке Рыжий, главный
конкурент Энта, заговорил:
— Добрый князь,
вылазка удалась. — Рыжий рывком поднял на ноги молодую женщину в
обносках. — Взял шатунов на границе с Лесными Землями.
Энту шатунья
понравилась. Высокая, ладная. Приодеть, отмыть и причесать —
взбесила бы местных девок. Бросились в глаза пухлые губы и родинка
на виске. На скуле бурела кровавая корка — Рыжий постарался при
поимке или по дороге. Женщина прижимала к себе ребенка лет пяти,
одетого в лохмотья, с закрытой капюшоном головой.
— Мелкого покажи,
— распорядился князь.
Шатунья
замешкалась, затравленный взгляд метнулся с вождя на
окружающих.
Капюшон с ребенка
резким движением сорвал Рыжий. Передние ряды отшатнулись, тесня
остальных, кто-то грязно выругался.
— И не сожрешь. —
Князь плюнул под ноги. — Сожгите эту тварь, пока не
заразились.
Толпа
расступилась, и Энт поморщился, когда разглядел ребенка. В детстве
он видел таких. Проснулось забытое чувство омерзения — плечи
передернулись, по спине словно протащили колючку.
Переносица
вдавлена, вокруг маленьких косящих глаз — толстые складки, низкий
лоб под странным углом переходит в затылок, а в уголках рта,
растянутого в идиотской улыбке, пузырится слюна…
