Даже средь бела дня я поеживалась от
страха, идя через Уранов лес. Вздрагивала, каждый раз, как ветка
где-то хрустнет, в кустах зашурудит, капелька с листочка сорвется.
А теперь солнце неумолимо ползло к закату. И самое неприятное то,
что я, кажется, все-таки заблудилась. Определенно заблудилась.
Тропинка, по которой я шла, медленно,
но верно покрывалась зарослями высокой травы, затем и вовсе
сходила на нет. Зеленая, сочная трава, совершенно не примятая
сапогами даже редких путников. За кустами уже мерещились странные
тени, в шуме крон слышались голоса неведомых существ, а крики птиц
будто предостерегали.
Никакого замка поблизости не
намечалось. Да что там замка! Тут, вообще, не было признаков
человеческой жизни. Лес, сплошной дремучий лес, деревья смыкаются
над головой, лучи заходящего солнца едва ли освещают путь. Время
паники еще не пришло, но я уже отчетливо ощущала, как она крадется
на мягких лапах. Пока еще мягких, но вскоре она вцепится в меня
жуткими когтями и уже не отпустит.
Совершенно ясно, что я сбилась с
пути, и надо бы поворачивать назад, ехать до города, к маме,
уходить, пока совсем не стемнело. Это было бы самым разумным
решением. Но вместо этого почему-то ускорила шаг, пробираясь сквозь
лесную чащу. Руководствоваться разумом? Не, не слышали. Ноги сами
куда-то понесли, а паника, подкравшаяся ближе, пока еще шепотом, но
уже настойчиво речитативом твердила страшное: «Заблудилась.
Заблудилась? Заблудилась!».
Стараясь не дать паническому страху
воли, остановилась, села на землю, прислонившись спиной к шершавой
коре старого дуба. Дышала тяжело, прерывисто, силы внезапно
кончились. Страх – плохой спутник, для того, кто не может найти
дорогу. Хуже некуда. Я уже понимала, что выйти из леса до темноты
точно не успею. Руки безвольно опустились, а из глаз потекли слезы.
Ночевать в лесу не просто неприятно или страшно. Это смертельно
опасно. В Урановом лесу какие твари только ни водятся.
В руку ткнулось что-то мокрое и
холодное. Вздрогнула, сердце неистово затрепыхалось. Обернулась и
увидела… лисичку. Выдохнула с облегчением. Просто лисичка,
маленькая, совсем не опасная. Даже протянула руку, чтобы погладить
непугливое животное, но резко отдернула, когда зверушка подняла
голову. Глаза ее горели неестественно красным, а на боку виднелись
свисающие ошметки шкуры, белые кости и почерневшие внутренности.
Животное мертво. Неупокоенный.
