В крестьянской избе под образами лежал молодой парень с закрытыми глазами. Подле него стояла толпа народу. Слышался тихий шепот и сдержанные рыдания.
– Митревна, не засветить ли свечку у образа-то: может, полегче будет его душеньке…
Кто-то стал раздувать уголь; к образу поднесла восковую свечку с заплаканным лицом мать больного. Все перекрестились.
– Незымь горит…
– Ишь, касатка, ручки-то сложил, словно отходит!
– Кончается ровно…
Вскоре в избу вошел священник. Толпа расступилась; все поочередно стали подходить под благословенье.
– Давно болен-то? – спрашивал священник.
– Две недели, кормилец, – сказала хозяйка, – отнял у меня господь мужа, теперь отнимает сына…
– Не ропщи, Катерина: не сетуй на бога… что выше нас, о том мы не смеем размышлять…
– Уж известно…
– Смертный час не в нашей воле! может быть, из среды, здесь предстоящей, кого-нибудь завтра не будет…
– Знамо, завтра не будет, – согласилась толпа женщин, поддерживая руками свои подбородки.
– Выдьте в сени!
Бабы поплелись вон из избы; осталась одна мать больного.
Конец ознакомительного фрагмента.
