Это рассказ, пожалуй, единственны, который я не знала, чем же закончится.
– Я хочу слышать английскую речь. Я хочу кушать самую потрясающую нежную пасту и запивать великолепным сухим красным вином. И все это за 13 евро.
Она сидела за этим столиком долго. Она любила это кафе из-за самой великолепной пасты в стране. Она сидела и писала статью или план тренинга.
Что можно сказать про нее. Чего хотела того и добилась. Да это про нее.
Она любила это кафе, оно всегда успокаивало ее. И этот столик, ее любимый столик, чего только он не видел…
Его привезли в хмурое утро. Много рабочих ходило, они носили такие же, как и он столики, стулья, какие-то предметы. Сперва их всех поставили в одном помещении. Кто-то заходил, смотрел, проверял, пересчитывал. Они все стояли сложенные друг на друга, молча. И вот в одно прекрасное солнечное утро дверь открылась и зашли те же рабочие и стали разбирать и выносить все, что было сложено в этой комнате. Их стали расставлять в огромном просторном и светлом зале.
Его поставили у большого светлого окна, на котором висела прозрачно голубая ткань и на белоснежном подоконники стоял прекрасный цветок, светло-салатовые листочки которого доставали до пола. Два деревянных пошарпанных наждачной бумагой темно коричневых стула поставили рядом. Он стоял и улыбался. Он бы таким красивым. Темно-коричневый покрытый лаком стол стоял и нежился в лучах солнца. Какая-то девушка подошла к нему и протерла столешницу. Это была официантка, как он после узнал кем она работает, и его самая любимая, она всегда ласково улыбалась и нежно сметала крошки.
Было самое прекрасное утро. «Сегодня же назначен день открытия и наконец-то меня увидят какой я красивый и сядут на стулья, стоящие рядом со мной.» Люди приходи, присаживались за столики, что-то заказывали, кушали и уходили. Они отличались от тех, кого он ранее видел: от рабочих, сборщиков мебели. Они были разными, казалось даже, что с разных планет (хотя столик и не знал о существовании их). Их отличала не только одежда, а и поведение. Людей было не много за весь день, но столик расстроился: к нему так никто и не подошел, и не сидел за ним. Он был очень расстроен, видимо, был не как красив, как он думал, и его не там поставил. «Как? Ведь я стою у окошка, меня солнышко греет, тут так светло и просторно. Как жаль, что я не знаю, что же там за окном… и окошко молчит и цветок.»
