Каждый гудок отзывался в моём ухе болью. Я застыл, как соляная
статуя из легенды о библейском Лоте. Несколько секунд даже не мог
заставить себя опустить руку и отключить вызов. Во мне словно до
предела взвелась невидимая пружина.
Наконец, она лопнула, и я вернулся к реальности. Сердце
застучало, как отбойный молоток, меня бросило в жар, так что руки
задрожали. Нажав на кнопку сброса, я заставил себя очень медленно
положить телефон в карман.
Так, спокойно! С Глорией что-то случилось, и действовать нужно
быстро! Но без паники, иначе легко сделать только хуже. Если она
ещё жива… При этой мысли меня снова затрясло, так что пришлось
взять себя в руки и сделать несколько дыхательных упражнений,
приводя тело в норму. Если Глория ещё жива, я спасу её! Шансы есть.
Главное, чтобы сейчас девушка не лежала возле своего телефона
мёртвой!
Я быстро оделся, распихал оружие и прочие принадлежности, а
затем схватил мелок и принялся чертить на полу спальни сигил.
Действовал быстро, но точно, благо опыт позволял. И всё же
приходилось пользоваться инструментами, чтобы точно вымерять углы и
окружности. Правильный сигил – залог успеха призывателя, так что
халтура не допустима. Когда он был, наконец, готов, я обнажил
предплечье и взял нож. Полоснув по коже, простёр руку над чертежом,
позволив нескольким каплям упасть на линии. Это не было
обязательным условием, но позволяло ускорить действие
заклинания.
Наскоро залепив рану пластырем, я достал записную книжку в
чёрном кожаном переплёте и отыскал нужное заклинание.
Слова слетали с моих губ быстро, но звучали чётко. Я старался
держать себя в руках, хотя из головы не выходили страшные мысли о
судьбе Глории.
Меловые линии засветились лиловым. Мерцающие лучи рвались к
потолку, прорезая границу между мирами. Уже к середине заклинания
они разгорелись так, что перед глазами заплясали пятна, словно я
смотрел на солнце.
Я коснулся рубина на своём перстне. Печать Соломона вспыхнула на
мгновение, и из сигила показалась голова в сверкающей чёрными
бриллиантами короне. За ней – узкие покатые плечи, грудь и впалый
живот. Демона покрывала бледная искрящаяся кожа, переливавшаяся,
как снег на солнце. Он был полностью обнажён и немного женоподобен.
Глаза с вертикальными зрачками испускали слабый голубой свет.
Последним показался толстый змеиный хвост, мерцающий
антрацитом.