Очнулся я непонятно где. Стены белые, на потолке акустические
панели с точечными светильниками. Лежу на койке. В вену воткнута
капельница. Рядом стоит медицинская аппаратура. Палата интенсивной
терапии, что ли? По крайней мере, похоже. В помещении я один.
Где-то гудит кондиционер. Лежу на спине, накрытый простыней, в ушах
стоит звон, соображаю плохо. Голова кружится, в глазах все плывет.
Напрягаю волю. Постепенно выясняю, что левая нога находится в
гипсе, а на шею надет фиксирующий воротник. Шевелюсь с трудом. Но,
кое-как могу: пальцы чувствую, и они работают.
Снова напряг волю, как учили. Кто учил, я не помню, как и не
помню пока, кто я и как попал в это место? Даже имени своего
вспомнить не могу. Знаю только, что умею убивать. Усилия воли мне
помогают. Интерьер прекращает вращаться вокруг меня. А красноватая
пелена, застилающая мой взор, начинает проясняться. Пришло и
странное воспоминание: широкоплечий немолодой человек с мощной
челюстью и пронзительным взглядом холодных стальных глаз говорит
мне что-то. Напрягаюсь еще немного и начинаю слышать его уверенные
слова:
— Враги думают, что им не о чем беспокоиться. Они считают, что
наше руководство жует сопли и надеется на договорнячок. Потому и
шлют оружие из-за океана для того, чтобы разрушать наши города,
считая, что останутся безнаказанными, как уже было многие годы. И
они предполагают, что, как всегда, спрячутся за большой лужей, и
что ответка не прилетит по их душу. Но, они не знают, какой мы
готовим им ассиметричный ответ. Они не предполагают, какой хаос и
страх посеют в их городах такие парни, как ты…
Первое воспоминание пропало, но всплыло другое. Я вспомнил
душную ночь, огни скоростного шоссе, погоню со стрельбой и
автокатастрофу, разбитый красный автомобиль и умирающую девушку на
пассажирском сидении. Припомнил и медсестер со шприцами, и врачей,
что-то говорящих мне по-английски. И все эти гады, как только я
начинал приходить в себя, каждый раз вкалывали мне новую дозу
какой-то дряни, отчего я отключался снова и снова. Вспомнил и
чернокожего детектива, похожего на Барака Обаму, только с рожей еще
потемнее и с воспаленными глазами, который пытался вытянуть из меня
какие-то сведения, когда я в прошлый раз пришел в сознание.
Впрочем, я, кажется, ничего ему так и не сказал.
