— Так, говорите, пропали только эти чертежи? Больше ничего? — Сорвени с брезгливым видом пнул сапогом очередной обломок, некстати подвернувшийся под ноги. Тот, отлетев совсем недалеко, немедленно увяз в целой куче таких же.
— Да, господин генерал. Хотя... Сами видите, что здесь творится. — Один из инженеров, сопровождавший их по некогда аккуратному помещению с опрокинутыми сейчас кульманами и шкафами, нервно повел рукой вокруг. — Точно можно будет сказать, когда разберем все полностью, но очень похоже на то.
Министр обороны облегчил душу, загнув конструкцию, которой эти стены отродясь не слышали и слышать не могли. А потом снова набрал в грудь воздух, но выдал уже совсем другое:
— Прошу прощения, господа. Вырвалось.
— Да-да, мы понимаем. — Все еще крайне растерянный господин Карнит, руководитель проектного бюро при министерстве обороны, готов был простить генералу и не такое, лишь бы тот не стал искать виноватых среди его людей.
Впрочем, тот и так не стал бы. Потому что лучше других знал, кто виновен в устроенном разгроме. Вернее, догадывался, но... Ошибался вряд ли. А потому выругался еще раз — сквозь зубы, но не менее сочно — и отдал распоряжение шагавшему рядом адъютанту:
— Договоритесь о срочной встрече с Ретенауи. Чем быстрее, тем лучше.
Господин Карнит, краем уха уловивший имя главы тайной канцелярии, отчетливо вздрогнул и решил, что лучше бы все-таки генерал искал этих виноватых здесь. Но сам. Увы, его мнения на этот счет никто не спрашивал. И вряд ли спросит.
А ровно через полчаса, уже в кабинете главы имперской тайной службы, бывший бригадный генерал и нынешний министр обороны вовсю делился своими догадками с вышеупомянутым рессом Ретенауи. Которого, кстати говоря, терпеть не мог и на дух не переносил.
— Так что ситуация, как вы понимаете, крайне неприятная: пропали чертежи наших последних разработок в области авиастроения, проектное бюро при этом разгромлено полностью. То есть восстановить их теперь будет затруднительно и потребует массы времени. А наши противники не дремлют и не собираются этого делать. Но самое страшное даже не это.
Поскольку гость замолчал, в упор рассматривая совершенно пустой угол обширного, но аскетичного кабинета главы тайного ведомства, хозяин счел уместным его поторопить:
— Что же тогда?