— Мистер Гарсия, это специальный агент ФБР Мэллоун, — голос,
усиленный мегафоном, звенел в голове. — Нам надо поговорить.
Возьмите трубку.
И тут же мерзко и пронзительно запилиликал телефон в подставке,
стоящей на столе. Все, как я не люблю.
Ага, поговорить тебе надо. Для этого ты и взял с собой
тактическую группу ФБР, которая сейчас и заблокировала коридор,
держа его под прицелом и готовая ворваться внутрь в любое время.
Откуда я это знаю? Просто вижу. Перед тем как заявиться в кабинет
вице-президента этого банка в Даунтаун Майами я прикрепил маленькую
видеокамеру напротив входной двери. И теперь наслаждаюсь видами
спин и задниц готовой к штурму тактической группы и надписей «FBI»
на куртках агентов. Ну еще бы, редкая удача. Взять русского агента
на горячем, чтобы потом таскать его, как дохлую кошку, по всем
телеканалам.
Только вот в одном ребята просчитались — сдаваться я не
собираюсь. Да и какой смысл? Чтобы потом гнить в подземных тюрьмах
или пожизненно жариться под солнышком в Гитмо без права на УДО? Это
в лучшем случае, смотря где судить будут. Кое-где еще существует
смертная казнь, и когда решат, что от меня уже ничего не добиться,
показательно поджарят на электрическом стуле или воткнут иголку в
вену — гуманное американское правосудие, ага. А перед этим сутки и
месяцы допросов, пыток и издевательств. Говорите — пропаганда? Да
нет, не она, родимая. Смотрел я трофейные видеозаписи, от которых и
садисту тошно станет. А обменять меня на такого же спалившегося
явно не обменяют, даже если очень постараются — когда штатникам
нужна показательная порка, они делают ее без всяких вопросов и
сомнений.
Я выдохнул пару раз, снижая зашкаливающий уровень адреналина в
крови и снял трубку, сидя на корточках под столом.
— Мистер Гарсия? — сразу же в трубке послышался профессионально
ласковый голос — примерно так разговаривают с собакой, перед тем,
как ее пристрелить. Хаароший песик, хаароший, уси-пуси, иди
сюда...
— Очень специальный агент Мэллоун? Ну и какого хрена вам
надо?
— Зачем же так, мистер Гарсия? — ласково пожурил меня Мэллоун. —
Давайте поговорим конструктивно, как умные люди.
— К которым вы ошибочно причисляете себя. Зачем эти
предварительные ласки и томные вздохи на тему любви, дружбы и
всеобщей толерантности? Давайте сразу к делу.
