Странный шум и приглушённый смех
ворвались в затуманенное болью сознание. Не сразу, но я
почувствовала настойчивое давление и ощутила, как моя голова
погрузилась во что-то холодное мягкое и вонючее... Я открыла рот,
чтобы закричать, но лишь подавилась липкой жижей. Чья-то
внушительная лапа продолжала удерживать меня в унизительном
положении. Размер ступни этого гада был с мою черепушку.
Несколько мгновений я безуспешно
пыталась освободиться: тело было словно не моим – вялым и
немощным.
- Ха-ха-ха! - раздался
издевательский хохот с десяток лужёных глоток.
Скрипнув зубами, собрала всю волю в
кулак и снова дёрнулась было, но получилось откровенно плохо.
- Вонючка, - фыркнули сверху, -
лежи. Встанешь, пеняй на себя.
Даже если бы захотела подняться - не
смогла бы, мелькнула паническая мысль, а тело, сберегая остатки
сил, расслабилось. Хорошо, пусть так, полежу тут, подумаю.
Думать долго не пришлось. Сознание
поплыло и покинуло меня, даря благословенную передышку.
Следующее пробуждение было более
сносным. Рядом кто-то тихо напевал неизвестную мне мелодию.
Разлепив свинцовые веки, попыталась сфокусировать взгляд на
окружающей обстановке. И когда мне это наконец удалось, первое, что
я рассмотрела — это дыру в потолке. Чудесное голубое небо виднелось
в прорехе сквозь курящийся ввысь дым от очага. Перевела взгляд на
непонятной конструкции жаровню, а потом и на колоритных габаритов
женщину в мешковатом платье до пят. Она стояла ко мне спиной и
срывала пучки трав, свисавшие с потолка в невообразимом
количестве.
Я устало прикрыла веки, стараясь
обдумать всё увиденное. Чуть накатившая паника тут же участила
сердцебиение. Так не пойдёт, нужно успокоиться. Итак, это точно не
больница. Я лежу на невысокой кушетке во вместительных размеров
вигваме. Окей. Дальше. Женщина явно не врач, скорее богатырски
сложённая знахарка или как их там, а вот! - травница! С этим
определились, жаль, что в палатке настолько сумрачно, деталей не
видно.
- Очнулась? - раздалось совсем
близко, и так неожиданно, что я вздрогнула и распахнула глаза, -
Аруна, тебе ведь мать запретила ходить одной, сколько можно? Латать
твои раны и тащить тебя из того света у меня всё меньше желания, -
проворчав это, чудовище отодвинулось от моего лица и направилось к
жарко горящему очагу в центре шалаша.
