Смерть –поворот дороги,
Кто завернул
- незрим.
Снова твой шаг далекий
Слился
в одно с моим.
Стерты земные грани.
Смертью не обмануть.
Призрачно расставанье.
Подлинен только путь.
Фернандо Пессоа.
– Помогите! – отчаянный крик
прокатился эхом, затихая в вершинах черных сосен.
Улег поднял голову и прислушался.
Настороженную тишину ночного леса нарушало только тихое отдаленное
стрекотание, похожее на пение сверчка. Так глубоко в лесу птиц было
уже не встретить, а вот насекомые еще попадались.
Он совсем, было, приготовился ко сну:
выбрал место на хорошо просматриваемой полянке, начертил вокруг
себя круг отрицания шириной в добрый десяток шагов, постелил на
холодную землю плотный плащ, укрылся вторым, запасным, подложил под
голову сумку и приготовился провалиться в сон часов хотя бы на
пять-шесть. Способности Улега позволяли не спать по три дня, почти
не чувствуя усталости, но основательная экспедиция в Чернолесье
требовала куда большего времени. Вот и сейчас он чувствовал, как
тяжесть в ногах и в веках начинает понемногу брать свое. Если он
хочет без приключений добраться до какой-нибудь деревни на опушке,
нужно было хоть немного вздремнуть, а тут такое.
Однако не приснился ли ему этот крик?
Очень может быть, что и приснился: он начал проваливаться в сон
сразу же, как только голова коснулась кожаной сумки, набитой
трофеями и издающей сладковатый запах собранного в лесу горицвета.
Да и кто бы мог кричать так глубоко в лесу? Простой крестьянин сюда
просто не доберется: его сожрут намного раньше, а егерь не станет
кричать: он знает, что никто его здесь не услышит. А во-вторых...
Было еще какое-то «во-вторых», которое Улег спросонья даже и не
осознал до конца.
– Помогите! – снова раздалось где-то, кажется, совсем недалеко.
Улег вскочил, торопливо набрасывая плащ и хватая прислоненную к
стволу аркебузу. Теперь он не сомневался: в смертельно опасной
глубине Чернолесья действительно кто-то звал на помощь. Звал
по-русски.
Двери поезда открылись передо мной, я
сделал шаг вперед и завертел головой по сторонам, не зная, куда
идти. В новой квартире, которую Артему недавно купили его родители,
я не был еще ни разу, а потому даже толком не знал, какой выход из
метро мне нужен. Налево или направо?
Потратив пять минут на то, чтобы
свериться с картой в телефоне, я выбрался, наконец, из подземелья
на освещенный ярким солнцем, запруженный машинами проспект на
окраине Москвы. Настроение было ужасное. Мне уже совершенно не
хотелось идти к Артему - хотелось прийти домой упасть на кровать,
не отвечать на вопросы родителей, а только лежать и глядеть в
потолок. Но раз уж обещал...
