Старенький маг Касим-аз-Бурух проснулся утром от ломоты в
коленях.
«Это что же такое? – подумал он. – Сегодня колени заболели,
завтра – ноги отнимутся? А послезавтра мне и глоток воды некому
будет подать?»
Касим-аз-Бурух был хорошим, добрым магом, вот только иногда
начинал думать о грядущей старости и впадал в депрессию.
– Сегодня ноги… Завтра руки…– бурчал он, разводя огонь под
огромным медным котлом для волшебных напитков.
Таская воду для этого котла, он и натрудил вчера колени. В котёл
восемь бочек воды входит. В таком котле быка сварить можно.
Маг согнулся в три погибели, чтобы вытащить из низенького
шкафчика мешочек с травами, а распрямиться не смог. Он застонал от
боли и бессилия – теперь и спина болит! Да что же это?
Кое-как разогнув спину, Касим-аз-Бурух пристально просмотрел на
котёл. Он был очень сердит.
Магия устроена так, что доброй или злой она не бывает. В
волшебном котле можно сварить что угодно: и напиток любви, и
напиток смерти.
В Касиме-аз-Бурухе боролись сейчас два начала – доброе и злое.
Ведь настоящие маги, как и наполняющая их магия, тоже не бывают
добрыми или злыми. В них всё перемешано и бурлит, как в котле.
Так что же выбрать?
Спина болела и колени всё ещё ныли, и у Касима-аз-Буруха было
два выхода – хороший и плохой. Сварить омолаживающий напиток,
бросив в котёл живого младенца. Или взять юного ученика, который
будет таскать тяжёлые дрова и вёдра с водой.
Маг кряхтя натянул походные сапоги, взял дорожный мешок,
спустился из своей неприступной башни и зашагал в магическую
страну. Ведь среди владеющих магией, и ученика, и нечаянное дитя
для котла искать проще, верно?
Солнышко светило, дорога сама ложилась под ноги. Маг шёл в
страну эльфов и орков. И даже почти не хромал.
«Туника эта дурацкая, – думал Пашка. – А ботинки? Ну разве эти
уродские тапочки могут заменить нормальному человеку ботинки? А
носки? Да тут вообще никаких носков нету! Что это за мир без
носков?»
Пашка вытащил из-под одеяла босую ногу и пошевелил пальцами.
Потом оглядел маленькую уютную комнатку с окошечком в сад и
симпатичным ночником на столе.
Ругайся-не ругайся, а вставать и одеваться всё равно было нужно.
Тем более, если ты уже проспал половину лекции профессора Мутриэля.
Или даже две трети.
Пашка встал, вздыхая побрился с помощью бреющего заклинания,
взял дурацкую сумку на лямках, вроде пародии на рюкзак, и потащился
на занятия в Академию.
