Специальное издание, исправленное и
переработанное.
Звонок мобильного был отключен, и аппарат запульсировал в
нагрудном кармане моего пиджака в приступе вибрации, как попавший в
паутину шмель. Чертыхнувшись, я выловил его оттуда, посмотрел на
засветившийся экранчик, где мигала надпись «Zimin». Ага, давно не
виделись, прямо соскучиться успел. Я ткнул большим пальцем в
кнопочку приема и поднес телефон к уху:
— Слушаю вас, Леонид Сергеевич.
Голос мой прозвучат не то чтобы очень вежливо — скорее напротив.
Для вежливости поводов не было.
— Андрей Алексеевич, вы уже далеко отъехали? —
донеслось из трубки.
— Нет, еще недалеко. А что? — слегка настороженно
ответил я.
Продолжать процесс общения никак не хотелось. А ему, кажется,
наоборот:
— Мы с вами сейчас могли бы снова встретиться?
Выматериться мне удалось совершенно беззвучно, и при этом я даже
удержался, чтобы конкретно не послать собеседника по известному
адресу. Выдержка!
— А мы недостаточно еще навстречались? — осторожно
спросил я, переведя дух. — На мой взгляд, так на год вперед
хватило общения.
Пообщались мы сегодня действительно здорово, причем совсем
недавно. Только что, если уж быть точным. Общались не только с
самим Зиминым, а с пришедшими с ним каким-то до невероятности
молодым и мутным «важняком» из Центрального следственного
управления, имени которого я так и не запомнил, и молодым мордатым
юристом Федей, много хамившим и изображавшим из себя то ли
генерального прокурора, то ли вора в законе. Разговор часто
переходил на повышенные тона, Зимин тихо посмеивался и пытался
навести порядок за столом, потому что юрист Федя, чувствуя себя в
безопасности за двумя ментами, много кричал, угрожал, в конце
концов сведя и без того непростой разговор к собственному бенефису.
Стороны максимально откровенно обменялись мнениями друг о друге и
разошлись в крайне озлобленном состоянии.
— Андрей Алексеевич, вы меня правильно поймите, — тон
Зимина был скорее извиняющимся. — Наш недавний разговор
состоялся вообще и именно таким образом потому, что меня
уполномочили организовать встречу представителей вашего кредитора и
вас…
— А «важняк» кого представлял? — перебил я.
— «Важняк» был для важности, простите за каламбур, —
усмехнулся Зимин. — Люди думают, что позвали «важняка»,
покричали как Федор — и деньги сами к ним пришли. Решили вопрос —
что захотели, то поимели. Хотя таких, как Федор, все же к
разговорам пускать нельзя. Молодой, глупый, понтов много. Я с вами
немножко о другом хотел поговорить, менее… хм… портящем настроение.
Найдете время для разговора наедине?
