Почуяв эффа, Куэнкэй-Ну
пробудился.
Оттолкнувшись длинными костяными иглами, в которые за
время спячки превратились его пальцы, Куэнкэй-Ну одним легким
движением приподнял свое жилистое тело на пружинистом ложе,
сплетенном из гибких древесных ветвей, и оглядел пространство
гнезда. Оглядел как слабым внешним, так и
основным внутренним зрением. Темнота, влажный теплый
воздух, пронизанный густым уютным запахом соплеменников… Все они
по-прежнему спали, а сам Куэнкэй-Ну очнулся лишь потому, что
пребывал в осаша – роль зимнего стража выпала именно ему,
и юный охотник вынужден был дремать на границе сна и яви,
отслеживая разумом и чутьем изменения в мефа – окружающем
мире, на территории, контролируемой племенем. Всегда кто-то должен
защищать гнездовье от врагов в арахой – сезон сна, когда
остальные спят, это незыблемый закон выживания племени.
Большая группа самок лежала на большом общем лежбище
в середине пещеры, скучившись, прижавшись друг к другу мягкими
телами, и завернувшись в крылья для защиты от холода. Самцы,
похожие в позе сна на пучки скрученных замшелых веток, лежали
вокруг самок частой цепью, вдоль стен округлой пещеры, каждый на
отдельной подстилке из травы и листьев. Так самки находились под их
защитой. Ложе вождя и старейшин племени, включенные в общую цепь,
ничем не отличались от остальных, лишь находились дальше всего от
входа – древний как мефа обычай, мера предосторожности,
защищающая от превратностей при нападении врагов.
Раздвинув узкие тройные челюсти, Куэнкэй-Ну издал
тихое удовлетворенное шипение. Все в порядке. Хотя сезон сна
выдался более холодным, чем обычно (охотник был слишком молод и эта
зимовка была для него первой, но родовая память, переданная при
обучении у маэссэ – безголосым наставником, все же
позволяла проводить сравнение), никто – ни молодые, ни зрелые, ни
увядающие, никто не ушел в нанэкка – не уснул вечным
преждевременным сном.
Итак, гнездо защищено, все живы. В отличие от самок,
самцам холод был менее неприятен. И крыльев у них нет, охотнику не
нужны крылья, а вот чтобы быстро долететь до йушу –
добычи, пищи для потомства, пока она еще живая, лишь парализованная
точным ударом хвостовой иглы охотника, да, тут крылья крайне
необходимы…
Куэнкэй-Ну задрожал от возбуждения, переминаясь на
когтистых лапах, ноздревые впадины раздулись, втягивая запах течки,
густыми волнами плывущий от самок, пропитавший воздух над их
лежбищем за зиму. Запах спаривания, запах продолжения
рода…
