Роман стоял, прислонившись к захлопнувшейся за его спиной двери, и с ужасом смотрел на четверых здоровенных мужиков, которые, плотоядно ухмыляясь, оценивающе разглядывали его. Все четверо – голые по пояс, и их мощные торсы и руки богато украшены татуировкой.
В душном воздухе камеры повисла томительная пауза.
Наконец один из страшных обитателей пресс-хаты кашлянул и сказал:
– Ну, здорово, певец! Споешь нам?
Другой усмехнулся и добавил:
– Он и споет и спляшет, бля буду.
А третий осмотрел Романа и нежным голосом произнес нараспев:
– А ласковые песни у тебя есть?
Четвертый молчал, но зато в руке у него была раскрытая опасная бритва, лезвием которой он небрежно постукивал по ладони.
– Он даже не хочет с нами поздороваться, – обиженно сказал первый, на груди которого, к великому удивлению Романа, был выколот портрет Элиса Купера[1], оскалившего длинные вампирские клыки.
– Нехорошо, – согласился второй, с разъяренной коброй на правом предплечье. – Невежливо это…
– Слушай, певец, – низким хриплым голосом произнес обладатель бритвы, – обычно мы не разговариваем с теми, кто сюда попадает, но для тебя сделаем исключение. Ты не подумай, что мы плохие ребята, просто работа у нас такая.
– Ага! – засмеялся Элис Купер. – Ничего личного, это только бизнес!
В этот момент бандит, на руке которого была изображена змея в боевой стойке, резко поднялся с койки и, в два прыжка подскочив к Роману, оперся могучими руками о дверь по обе стороны от головы Романа.
Роману захотелось закрыть глаза, но усилием воли он заставил себя не мигая смотреть в маленькие зрачки бандита, уставившегося на него.
– Мы тебя не убьем, – тихо сказал бандит, – такого заказа не было.
– А какой был? – спросил Роман, не отводя взгляда.
Он почувствовал, как от диафрагмы поднимается адреналиновая волна, и дикий страх, который охватил его в первую минуту, превращается в злость. То, что его не убьют, было ясно и так, но…
А вдруг покалечат?
Руки…
А если ударят по горлу, и Роман не сможет больше петь?
Лысый сказал, что его не будут опускать. А зачем тогда здесь этот накачанный педик, который смотрит на Романа с таким вожделением?
Тут адреналин дошел до ушей, и Роману стало все равно.
– Я не слышал ответа, – сказал Роман и приготовился ко всему.
Кобра удивился и оглянулся на остальных.
–