Глава 1
Вот такое хреновое лето
Наручные часы «ситезен» тихо, но настойчиво пропиликали выбранную накануне в качестве сигнала будильника мелодию. Значит, как ни хочется притвориться спящим, пора вставать. Артем медленно разлепил веки, прежде всего бросив взгляд на сладко сопящую рядом Анюту, счастливицу, у которой сегодня был выходной. Стараясь не разбудить девушку, осторожно высвободил слегка онемевшую правую руку. Нажав кнопку на часах, отключил будильник, не дав ему возможность с полуминутным интервалом еще четыре раза повторить сигнал подъема, сел, свесив ноги с кровати и взглянув на неплотно зашторенное окно спальни. Девять утра, уже совсем светло. Старик Питер давно проснулся, и спрятанный семью этажами ниже проспект Славы вовсю гудел плотным автомобильным потоком. Впрочем, здесь, за толстыми стенами высотного «сталинского» дома и двойными стеклопакетами, были слышны лишь его жалкие отголоски.
Снова прикрыв глаза и задержав дыхание, Артем медленно, с чувством, потянулся. Наощупь сунул ноги в тапочки, поднялся. С улыбкой взглянул на спящую Аню, аккуратно укрыл ее голые плечи одеялом, подхватил со стула одежду и направился на кухню, прикрыв дверь спальни. Зевая во весь рот, привычно включил кофеварку, положил в тостер два ломтика белого хлеба, достал из холодильника пакет с апельсиновым соком и плавленый сыр, а затем прошлепал в ванную. Когда он вернулся обратно – гладко выбритый, посвежевший, окончательно проснувшийся и благоухающий одеколоном, по квартире уже вовсю плыл будоражащий аппетит запах свежезаваренного кофе. Одевшись и наскоро проглотив нехитрый завтрак, Артем на цыпочках прошел в спальню, осторожно склонился над лежащей с закрытыми глазами, вновь раскрывшейся до пояса, соблазнительно обнаженной Анютой и не смог отказать себе в удовольствии вдохнуть пьянящий запах ее волос и поцеловать гладкую и горячую, сияющую почти детским румянцем щеку. Но едва он коснулся щеки губами, как девушка мгновенно перевернулась на спину, с коротким смешком обвила руками его шею и притянула к себе. Несколько секунд они молчали, предаваясь нежному, сладкому поцелую, затем Аня нехотя отстранилась, облизала губы кончиком языка и спросила:
– Уже уходишь?
– Да, пора. Кофе я тебе сварил. Тосты поджарил. Остальное в холодильнике.
