От автора:
Не помню, кто и когда сказал, будто истории свойственно
повторяться – первый раз в виде трагедии, а второй раз в виде
фарса. Не могу ручаться за точность цитаты, но она кажется мне
неполной. Не упомянут вариант, при котором история повторяется в
виде аниме. Вполне возможно я неправ, так как аниме само по себе
тот ещё фарс!
Впрочем, кто сказал, что автор собирается писать что-то
другое?
Цесаревич Вася.
Пролог.
Точкой поворота в истории этого мира стала поздняя осень 1854
года, когда возвращающийся от Феодосии к Севастополю французский
пароходо-фрегат подошёл почти вплотную к мокрой и хмурой громадине
Кара-Дага, и произвёл залп восемью двадцатичетырёхфунтовками. Зачем
они это сделали? Да бог их знает, этих легкомысленных французов,
чья жизнь напоминает смесь водевиля с похабной опереткой. Может из
куража, от лихачества, или по какой иной причине, но залпировали,
да и пошли себе спокойно дальше.
Кара-Даг промолчал. Потухший в допотопные времена вулкан даже не
вздрогнул, когда в него попали тяжёлые бомбические ядра. Шрамом
больше, шрамом меньше… беспощадное время бьёт сильнее. И лишь
спустя три дня из крохотной трещины показалась тонкая струйка дыма.
Почти невидимая, к концу недели они превратилась в солидную струю,
образовавшую в небе огромное полупрозрачное облако, медленно
уносимое ветром к Севастополю, Балаклаве и Евпатории. Потом облако
пролилось на землю дождём, теплым, несмотря на осень, дождём.
И целый год потом по всему миру просыпались считающиеся давно
потухшими вулканы, выбрасывая в воздух неведомую субстанцию, отныне
и навеки изменившую этот мир. Но впервые магия появилась именно
здесь, в осеннем Крыму 1854 года.
Матрос Елисей Пташкин охотился на штуцерников с разрешения
господина лейтенанта Штакельберга, делал это с большой выдумкой и
превеликим удовольствием, и на сей момент имел на своём счету
четырёх англичан и пятерых французов. За десятого Елисею был твёрдо
обещан второй уже Егорий на грудь, и семьдесят рублей на ассигнации
от артиллерийских офицеров, более других страдающих от меткости
вражеских стрелков. Но этот десятый уже пятый день никак не давался
– рыжий как лисовин англичанин обладал лисьим же чутьём на
опасность, и ловушек всячески избегал. Вот вчера выбрал он себе
удобнейшую лёжку, точно пузом поверх минной закладки, и надёжнейший
замок дал осечку. И ушёл рыжий целым и невредимым. А сегодня, тварь
такая, эту мину откопал и издаля всячески глумится, показывая
насквозь неприличные жесты с безопасного расстояния.
