В.Большаков
Диверсант № 1
Пролог
Подмосковье, сентябрь 1996
года
По улице дачного поселка брел старик.
Двигался он медленно, с усилием, тяжело опираясь на трость.
Невысокий и коренастый, дед был совсем седым, только брови
оставались густыми и черными.
Его лицо с правильными чертами
выглядело маской, в прорези которой смотрели внимательные карие
глаза, но мягкая улыбка, сопровождавшая иной раз мысли старика,
избавляла от подобной иллюзии.
Одет он был в простой серый костюм. К
вечеру стало задувать, и старик накинул на плечи куртку. В нем еще
чувствовалась былая армейская выправка, хотя в мундире деда никогда
не видели – служба у него была такая, полагалось ходить в
гражданском. Он носил звание генерал-лейтенанта МВД.
Старик с беспокойством глянул в
сторону леса – там, над пильчатой стеной ельника клубились тучи.
Оттуда тянуло сыростью.
«Кажется, дождь собирается! Кажется,
дождь собирается!» - крутилась в голове фразочка из мультика. А он
зонтик не взял…
Генерал-лейтенант вздохнул. В
пронзительно-синих сумерках блеснули зарницы.
Если гром и гремел, то его отголоски
затерялись в тревожном шуме деревьев. Порыв ветра донес до старика
ворох опавших листьев, взметнул их, закружил – и уронил бессильно.
Генерал-лейтенант неуверенно остановился. Может, вернуться на
вокзал? Еще две или три электрички на Москву должны быть, он
успевает. Старик покачал головой. Опять на неудобные диванчики в
зале ожидания? Хватит с него…
Когда в «Крестах» ему делали пункцию,
доказывая вменяемость, то умудрились повредить позвоночник. С тех
самых пор ему больно сидеть. Лучше уж пройтись, до дачи совсем
немного осталось. Генерал-лейтенант хмыкнул – ох, и живуч
человек…
В следующем году ему стукнет
девяносто. Позади годы и годы борьбы, смертельной опасности, потерь
и побед.
Операция «Утка», операция
«Монастырь», операция «Березина»… А как отряд «Митя» жару немцам
давал! Нет, есть, что вспомнить… Но здоровье свое он потерял не на
войне, не в подвалах гестапо, а в камере-одиночке Владимирского
централа. Это там он ослеп на один глаз и заработал три инфаркта.
Пострадать не от врагов, а от своих – вот, что всего обидней! В тот
роковой год, когда похоронили Сталина, он был в самом расцвете сил.
Сколько пользы мог принести молодой, по сути, генерал-лейтенант! А
его заклеймили «пособником Берии» - и в тюрьму. Когда он вышел на
волю, жизнь прошла…
