Первыми, как обычно, появились
телесные ощущения: стою босыми ступнями на чем-то твердом и теплом,
лицо и шею ласкает приятный ветерок.
Традиционно слух запоздал на
полсекунды:
— Какого ... резаешь?! Ты совсем
...бил?!!
— Не ссы ... Капустин! ... отпустят!
— Где-то над головой обрывки веселой перебранки.
Еще миг, и перед глазами наконец-то
отплясались кляксы и искры. Та-а-ак... и куда меня занесло?
Стою на краю сравнительно небольшой
(футбольное поле в длину и то больше) площади, на другой стороне
одиноко высится башня. На ум, почему-то, пришла Пизанская, хотя
эта, вроде не падает. Шириной площадь была футбольному полю под
стать.
Сквозь ветер опять долетели
неразборчивые крики. Автоматом повернулся на звук, поискал глазами
источник.
Справа площадь ничем ни
ограничивалась. Просто тянулась, тянулась, да и обрывалась как
отсеченная ножом. С моего места было видно, что дальше начинается
узкая, стиснутая высокими горами долина.
А над обрывом, ближе, дальше, на
разной высоте парили икары. Хотя это я уже знаю, как называются эти
крылатые существа. А так, с виду — человек человеком, только крылья
из-за спины, и ноги... До щиколотки они вполне человеческие. Но
вместо стопы — птичья лапа. Впрочем, с расстояния и не заметишь,
крылья забирают на себя все внимание.
Летунов оказалось не мало, я
насчитал десятка полтора. От увиденного даже дух захватило, забыв
обо всем, принялся разглядывать.
Вон один, забрался выше всех.
Высоко, наверно выше не только двенадцатиэтажки, или труб ТЭЦ, что
стояла неподалеку от родительского дома. Как бы не повыше
Останкинской башни. И кружит, кружит, кружит, как какой-нибудь
орел, выглядывающий добычу.
Большинство остальных ходят челноком
туда-сюда вдоль обрыва, на разной высоте, долетают до какой-то,
невидимой мне границы, и назад.
А вдали, в долине еще парочка
гоняется друг за другом, как играющие птицы: усиленно машут
крыльями, то заходят один на другого сверху, то наоборот
подныривают, уворачиваются. Играют в воздушные салочки.
Присмотрелся к летающим, благо
зрение у меня теперь — сам себе завидую. Первое, на что обратил
внимание — крылья у всех разных цветов. Есть даже розовые. Да, да,
сам сначала не поверил, но вот икар, летавший вдоль обрыва выше
остальных, исключая, конечно, того, что наворачивал круги в выси,
подлетел чуть ближе, и я рассмотрел не только цвет крыльев, но и
то, что это была девушка. Длинные волосы развиваются на ветру,
черный топ обтягивает высокую грудь. Прямо под грудью — скрещенные
руки, в отличии от летевшего вслед за ней, и чуть ниже парня, у
которого руки просто болтались внизу, как не подвязанные веревочки.
Да и крылья у него выглядели двумя кусками старой застиранной
простыни: и не белые, и не цветные, одно слово — грязные. Кстати,
ноги у парня тоже странно поджаты: слегка разведены, и полусогнуты
в коленях, из-за чего его силуэт смотрелся уродливой конструкцией.
Опять перевел взгляд на розовокрылую — ее ноги вытянуты в струнку,
даже стопы натянуты, и вся она такая грациозная. Вот долетела все
до той же невидимой черты, почти напротив меня, изящно выполнила
разворот, помогла себе парой взмахов, и снова, раскинув крылья и
вытянувшись заскользила к противоположной стороне долины.
