Двадцать первый век давно перевалил
на второй десяток. Несмотря на все экономические и политические
кризисы, город Святого Петра и трех революций по-прежнему рос,
строился и развивался. Там, где лет пятнадцать назад находились
лишь пустыри, теперь вширь расползались кварталы, ввысь стремились
многоэтажные новостройки, разбегались во все стороны новые улицы.
Большие дома, хороший асфальт, строгость линий и аккуратность
фасадов придавали новым районам вполне европейские очертания.
Александр Евгеньевич отложил книгу,
снял очки для чтения, надел другие очки для дали, охнув, с трудом
поднялся из кресла и, придерживаясь за стену, вышел на балкон.
Апрельский день выдался ясным. В прозрачной свежести весеннего
воздуха по тусклому северному небу медленно плыли редкие облачка. С
застекленного балкона новой трехкомнатной квартиры на пятнадцатом
этаже открывался потрясающий вид. Налево, за торговым комплексом,
виднелось Петергофское шоссе и все пространство за ним до
Дудергофских высот, направо открывалась панорама Финского залива до
самого Кронштадта, прямо находились Стрельна и Петергоф, а за ними,
где-то вдали, угадывался городок Ломоносов, он же когда-то
назывался Ораниенбаум.
Годы неумолимо брали свое. Все-таки
ему осталось лишь несколько лет до сотни, а это слишком, наверное,
много для человеческого организма. Но Александр Евгеньевич, хоть и
схоронил уже всех друзей, сам еще был способен кое-как бороться с
возрастом. Старая закалка давала возможность стоически преодолевать
боли в суставах, слабость, одышку и головокружение. Хотя, последние
месяцы гулял Александр Евгеньевич, преимущественно, по квартире, на
балконе, да по врачам в сопровождении невестки или сына.
Первая жена его погибла в войну, а
детей от нее не было. Второй раз Александр Евгеньевич женился
только после сорока. Сын, Сергей Александрович, пошел в отца
самостоятельностью и самодостаточностью, женившись в первый раз еще
позже, чем отец во второй. Потому и внук появился только, когда
деду уже давно перевалило за восемьдесят.
Как и многие люди старой закалки,
Александр Евгеньевич всю жизнь проявлял, как по отношению к
окружающим, так и к себе, излишнюю требовательность, был разборчив.
Трагедия первого брака и упорное желание строить семейную жизнь
лишь с самой достойной женщиной, с истинной королевой домашнего
очага, порядочной, любящей и заботливой, каких во все времена
исчезающе мало, привело его в итоге к небольшой семье и позднему
ребенку. Все имеет свою обратную сторону, и теперь, на склоне лет,
вместо того, чтобы наслаждаться общением с кучей правнуков,
Александру Евгеньевичу приходилось довольствоваться единственным
внуком.
