Брянское городище. Середина лета
55-го года от Последней Войны.
Я бросил взгляд на беснующуюся передо
мной толпу. Сколько их здесь? Три сотни? Пять? Скорее всего,
посмотреть на казнь собрались все незанятые жители Брянска, вне
зависимости от рода деятельности и достатка.
Людей тут было даже больше, чем в тот
раз, когда мы с друзьями смотрели казнь Грачевских помогальников в
прошлом году. Как же это было давно… Хотя может быть, мне это
просто кажется, и все дело в том, что тогда мы стояли в последних
рядах. В этот эе раз для меня приготовили самый лучший вид: с
эшафота.
Тут были и зажиточные горожане в
расшитых узорами кафтанах и дорогих кожаных сапогах, и нищие в
лохмотьях. Наметанным взглядом я отметил в толпе как минимум троих
профессиональных воришек, замаскированных под просителей милостыни.
Для таких казнь – праздник, возможность почти безнаказанно пошарить
в карманах у отвлекшихся на развернувшееся представление людей.
Толпа жаждала крови и бесновалась. Не
знаю почему, но меня смешило то, что холодную голову сохраняли как
раз карманники, три десятка городской стражи, да главные
действующие лица. Судья, служитель Красного Тельца, и палач. Правда
они не могли позволить себе потерять голову, ведь казнь - это не
только веселое представление и правосудие в одном действии, но и
строгий ритуал, который никак нельзя нарушить.
Впрочем, основная роль в сегодняшней
постановке отводилась мне. И хоть, я и пытался бодриться и делать
вид, что могу сохранить дух даже в такой ситуации, мне постоянно
приходилось сглатывать пересохшей глоткой и сдерживать дрожь в
коленях. Руки, наверное, тоже тряслись бы, не будь они туго связаны
за спиной несколькими витками стальной проволоки.
А ведь еще пару дней назад я вел за
собой верную дружину, конную рать в четыре десятка клинков. И за
мной шло двое бояр. Собственных бояр, признавших меня своим князем.
А теперь меня повесят по приказу предателей, убивших моего отца,
чтобы разделить между собой собранные им воедино земли.
День выдался приятный. Теплый ветерок
обдувал тело через множество отверстий в выданной мне робе
смертника. Солнце ярко светило, но чуть со стороны, с заката.
Площадь будто специально построили таким образом, чтобы во время
разворачивающихся на ней представлений, ничто не могло отвлечь
горожан от зрелища.
