Дижон, дворец герцогов Бургундии
(11 апреля 1402 года, более месяца спустя)
Утро едва только собралось вступить в свои права, а воскресная
месса в спальне герцога уже заканчивалась. Накануне вечером, один
из оруженосцев посетил духовника Его Светлости и со всем возможным
почтением передал просьбу провести воскресную службу отдельно –
лишь для него, ближайших слуг, и главное - прямо в личных
покоях.
«…В связи с необходимостью срочно уехать…» - расплывчато пояснил
юноша, но вопросов не возникло.
Конечно же, 84-ый настоятель аббатства Сен-Бенин несмотря на
преклонный возраст и безусловное уважение паствы, пошел навстречу
своему владетельному подопечному. Прелат* Александр де Монтегю был
старинного рода, привык к куда как более многочисленному окружению
на своих службах, тем более они и в самом деле пользовались
успехом, но своей духовной обязанностью считал все же поддержать
своенравного подопечного.
Герцог к весне 1402-ого тоже был не сильно молод – в январе он
отметил шестидесятилетие - государственные заботы изрядно измотали
его, но по-прежнему много ездил, а потому никто бы не осудил
правителя, если б он засветло покинул город, вынужденно пропустив
одну из служб.
- …существа порожденные Злом в большинстве своем несравнимо
сильней людей. Лишь особые из нас – те, кого Господь отметил своим
незримым перстом - способны противостоять слабейшим слугам Тьмы. И
лишь святые или герои на равных бьются с сильнейшими из них. Однако
даже могущественнейшие слуги Зла уязвимы к голосу храмов, и даже
ужасающая власть их хозяев–демонов не спасает, когда
благословленные должным образом колокола развеивают смрадную власть
Дьявола.
Видится мне, что Господь в мудрости своей зачем-то посчитал
необходимым допустить это ужасающее испытание, что переживает Мир.
Ибо без столь важного дара Его, Зло способно было бы с легкостью
смести человечество.
Однако уверен я, опасней всего для нас человеческая же
гордыня, что не дает роду людскому объединить усилия и изыскать
способ сокрушить Тьму. Именно гордыня и властолюбие правителей –
вот величайшее испытание, что предстоит преодолеть добрым
христианам, чтобы не просто уцелеть, а победить в этой
битве…
Несмотря на все попытки умерить голос, стоило священнику чуть
увлечься, и слова его начинали грохотать, отражаясь от высоких
каменных сводов герцогской спальни. Словно и впрямь обличая лично
бургундского правителя в том, что Тьма отняла у рода людского
власть над большей частью земель, и едва не заставила вообще впасть
в ничтожество.