Пролог
«La Grande
Armée»[1] покидала разграбленную и
дымящуюся Москву. То, что уцелело после первого пожара, по приказу
императора было взорвано. Под Церковь Усекновения главы Иоанна
Предтечи, храм Ивана Великого, многие другие здания, был свезен
порох из московских арсеналов, но в суматохе внезапного выступления
сделать все как следует не вышло. Взрывами была уничтожена до
основания Водовзводная башня, частично Никольская, Безымянная и
Петровская. Рухнула и часть кремлевской стены, а вот колокольня
Ивана Великого устояла. Тогда Наполеон повелел предать огню все что
не разрушилось при взрывах.
Старая столица вновь пылала, а из нее
колоннами шагала старая и молодая гвардия, топала следом обычная
пехота, не удостоившаяся чести именоваться гвардейской, рысью шла
кавалерия: кирасиры, драгуны, уланы и гусары; катили в колясках
генералы и маршалы. Наполеон и его армия покидали негостеприимную
русскую столицу. Вместе с ними уезжали и штатские: французские
купцы и рестораторы, владельцы модных магазинов, актеры и
парикмахеры, гувернеры и модистки, коих в Москве до войны
обреталось бесчисленное множество. Для них в свое время далекая
Россия представлялась сказочным Эльдорадо, и они стремились в эту
страну в надежде разбогатеть. Кому-то удалось сколотить капитал,
кто-то разорился и опустился на самое дно, но большинство так или
иначе пристроились и были довольны жизнью. Сейчас те из них, кто
остался в Москве после бегства ее жителей и приветствовал приход
французов, загорелись желанием вернуться на историческую Родину.
Публика побогаче двигалась в экипажах – разномастных каретах,
ландо, колясках, кативших по три-четыре в ряд. Те, кто победнее,
тащились на реквизированных у местных крестьян телегах, а то и
вовсе топали на своих двоих, навьюченные нажитым непосильным
трудом, но чаще награбленным у москвичей скарбом.
Среди богатых экипажей выделялась
роскошная карета знаменитой Мари-Роз Обер-Шальме. Французская
эмигрантка, некогда сбежавшая из Франции от революции, сумела за
двадцать лет сколотить в России огромный, полумиллионный капитал.
Мари-Роз принадлежал самый модный (и самый дорогой) магазин
престижных французских товаров в Глинищевском
переулке[2]. Последние парижские наряды,
ткани, севрский фарфор и другие предметы роскоши. Цены там были
такие, что москвичи прозвали хозяйку «Обер-шельмой». С приходом в
Москву «La Grande Armée» «Обер-шельма» окружила заботой Наполеона:
следила за его питанием и бытом, давала советы, как вести себя с
русскими. И вот теперь убегала, понимая, что в России за такое по
головке не погладят.
