Нет, сказала она, ей бы хотелось обратить мое внимание еще на одно обстоятельство, а именно на отношение к боли. Если во время эксперимента появляется боль, – например, вот как сейчас, начинает болеть голова, – то никогда не надо останавливаться и уходить от боли. Вместо этого надо направить на нее свет внимания.
Питер Хёг, «Условно пригодные»
«Не думай об этом, не задумывайся даже. Съедешь», – говорит старший лейтенант милиции Дима стажеру Елене Костюченко. Перед этим Лена предлагает позвонить матери задержанного наркомана, сказать, что ему перед отправкой в тюрьму можно перенести белье и одежду. В ответ на предложение стажера опера смеются и объясняют, что на всех задержанных оформляется одна и та же бумага: «В связи с отсутствием родственников в Москве обеспечить задержанного сменой белья и одеждой по сезону не представляется возможным».
Собственно, фраза «не задумывайся даже – съедешь» могла бы служить исчерпывающим эпиграфом к книге Костюченко, – и вовсе не потому, что читатель не задумывается о вещах, которым посвящена эта книга. Имеется в виду, конечно, не риторический «читатель» и даже, может быть, не всякий читатель «Новой газеты», для которой Костюченко обычно проводит журналистские расследования, вошедшие в этот сборник, – имеется в виду читатель, взявший «Нам здесь жить» в руки неслучайно. Как раз этот-то читатель вполне задумывается и о том, что больных с воспалением легких и отеком мозга в терминальной стадии выписывают умирать домой, и о том, что при арестах вместе с милицией приезжают «постоянные понятые», – те, кто попался на каких-то мелочах и теперь обязан служить ментам, – и про то, что в четырехстах километрах от Петербурга есть семьи, выживающие только благодаря огородам и браконьерству, и про российских военных, погибших в Донбассе, где Россия не воюет. Тяжесть чтения текстов Костюченко – в том, что она предлагает такому читателю не откровения, а иллюстрации; в том, что персонажи ее расследований наполняют читательские догадки, страхи и подозрения живой кровью. Некоторым образом, эти тексты лишают силы те копинг-стратегии, которые всё-таки позволяют «думающему» и «трезво смотрящему на вещи» читателю психологически выживать в современной России: например, стратегию остранения (одно дело – теоретически понимать, что человека можно сунуть головой в Вечный огонь, другое – узнавать подробности, имена и обстоятельства) и стратегию, которую хочется назвать «черным оптимизмом» («я знаю, что все очень плохо, но не может же все быть
