Пролог
Сс-шшихх — сверкает узкой полоской на солнце лезвие шашки,
проносится над макушкой, сбивает на землю шапку и заставляет меня
присесть на полусогнутых. И сразу же отпрянуть назад, на прогретый
за день солнцем чёрный камень нависающей надо мной скалы́, в жалкой
попытке уклониться ещё и от острого кинжала, пляшущего перед
глазами. Попытка и впрямь жалкая, но, тем не менее, уклониться
получилось. Замираю на мгновение — весь вес на левой полусогнутой
ноге, тело тоже скособочилось в ту же сторону. Пальцы вцепляются
мёртвой хваткой в жёсткие пучки травы за спиной в попытке обрести
равновесие и хоть какую-то опору…
Снова ска́лы и сплошной камень вокруг. Я уже видеть эти камни не
могу. Надоело за полгода. Скорее бы перебраться на милую сердцу и
глазу равнину, где горизонт на все триста шестьдесят градусов
ровненький, словно по линеечке очерченный. Или хотя бы вон туда,
вниз, в долину. Где зеленеют ели и сосны, где вьётся замысловатой
узкой ниткой невеликая речка и прыгает со склона на склон хорошо
различимая отсюда, с гребня, дорога. А здесь, наверху, кроме камня
и редкой, чудом застолбившей себе местечко в каменных трещинах
жёсткой, словно проволока, травы, ничего.
И снова над головой шорох летящего лезвия. Словно юркая рыбка в
воде играет над головой клинок, пласта́ет ломтями густой воздух
Карпат. И отступать уже некуда. Если только кувыркнуться в сторону,
что я и делаю, предварительно каким-то чудом умудрившись
отмахнуться рукой от подлетающей сбоку ка́мы…
Кувыркаюсь, отпрыгиваю ещё дальше, разворачиваюсь в воздухе
навстречу противнику и… Наталкиваюсь на добродушную улыбку…
Улыбка на усатом, заросшем густой чёрной бородой лице больше похожа
на оскал. Но это добрый оскал, после которого можно выдохнуть и
расслабиться.
Расплата за расслабление следует сразу же. Клинок больно и обидно
шлёпает плоской стороной по бедру…
А кинжал-кама с сухим щелчком скрывается в ножнах…
Всё, вот теперь точно конец тренировке. Подбираю вылетевшую из рук
дрянную сабельку, иду к бивуаку, присаживаюсь на свой же кафтан.
Сейчас бы упасть навзничь, вытянуться, да нельзя, не поймут такой
слабости мои новые знакомые. Ребята вокруг суровые, к физическим
нагрузкам и лишениям сызмальства привыкшие, поэтому ни в коем
случае нельзя мне «терять лицо». Потому-то просто прикрываю
глаза…
