Истории клана Морруа.
Книга вторая
От судьбы не спрячешься!
Пролог
Две темные тени, скользили между
деревьев, плавно огибая могучие стволы и изредка касаясь друг
друга, не прекращая стремительный бег. Казалось, это была игра или
соперничество между юношей и девушкой в попытке показать кто
сильнее, проворнее и кто в итоге будет главным. Но на самом деле,
игрой эта гонка не являлась и долго не продлилась. Молодой самец,
схватив еще совсем юную волчицу за холку, запрыгнул на нее и
тяжестью своего тела прижал к земле, вгрызаясь в ее плоть клыками и
практически лишая от боли и страха сознания. Не обращая внимания на
истошный визг самки, он, подмяв ее под себя, рывком вошел в нее,
вызвав тонкий пронзительный вопль боли и ужаса, и в тоже время
мощной челюстью оставляя свой знак на ней. Знак того, что отныне и
навсегда эта самка принадлежит только ему. Самочка, еще практически
щенок, визжала и выла, изливая серебристой круглой луне всю свою
боль и отчаянье, что сейчас разрывали ее еще неокрепшее юное тело.
Сейчас насиловали не только ее тело, но и гордый свободный дух,
заключенный в теле волчицы.
Самец, закончив процесс соития,
разжал челюсти и наконец отпустил свою жертву, удовлетворенно
развалившись рядом с ней. Но не успел насладиться своей победой,
потому что в этот момент из ближайших кустов на поляну, ставшую
свидетельницей насильственного волчьего брака, выскочила еще одна
волчица. Ее красивая шоколадная окраска с серебристыми кончиками
сверкала в ярком свете полной луны, но сейчас стояла дыбом, явно
свидетельствуя, что волчица в ярости. Рыча и скаля зубы, она по
кругу обошла поляну, слишком пристально и внимательно осмотрела
истерзанное тело стонущей маленькой помеченной самки. Широко
раздувая крылья носа, втянула аромат первой крови и оценила слишком
большую его интенсивность, явно свидетельствующую о том, что все
произошедшее здесь не являлось добровольным и обоюдно желаемым. А
потом с яростным рыком бросилась на молодого самца, стремясь
уничтожить его за презрительный насмешливый взгляд, говоривший о
вседозволенности, и за то что сделал с ее дочерью, и за явное
проявление неуважения к ее годам, и за растоптанные мечты
единственной любимой девочки. За все это она была готова убить
этого молодого щенка, у которого только молоко на губах обсохло, а
он уже уничтожает все, к чему прикасается, как и его папаша. Их
яростный бой долго не продлился. Она слишком долго прожила в этом
мире, чтобы научиться платить злом за зло, а добром за добро. И
сейчас весь ее опыт сослужил хорошую службу. Очень скоро молодой
самец лежал у ее ног, с оторванной головой, истекая проклятой
кровью.
