Сентябрь, 182 год от Р. Х.
В теплом свете послеполуденного солнца тунгрийские центурионы сгрудились вокруг своего командира, радуясь последним минутам затишья перед битвой. Марк Трибул Корв по-дружески подмигнул Дубну, бывшему опциону, а теперь центуриону Девятой центурии, которой прежде командовал Марк, а потом легонько подтолкнул локтем мужчину постарше – тот не отводил взгляда от солдат, строившихся на склоне холма.
– Хватит пялиться на легионеров, Руфий! Смирись, теперь ты тунгриец!
Руфий заметил его хитрую улыбку и кивок в сторону Юлия, старшего центуриона подразделения.
– Ничего не могу с собой поделать, Марк. Когда я вижу римских солдат, ждущих битвы, я сразу вспоминаю те дни, когда стоял перед ними с жезлом из виноградной лозы. И, кстати, это моя старая когорта…
Юлий отвлекся от изучения цели и одарил товарищей недовольным взглядом. Руфий чуть подтолкнул Марка локтем и с мрачным видом покачал головой.
– Ладно, братишка, давай оставим соратника в покое. Он не виноват, что пришлось все утро и половину дня расставлять две сотни пехотинцев и кучку метателей дротиков. А у меня живот рычит, как голодный пес, а в сапоги столько пота натекло, что будет хлюпать еще неделю.
Дубн обернулся и потрепал старого центуриона по плечу.
– В нашей когорте это называют не потом, а мочой.
Ветеран понимающе ухмыльнулся.
– Ты лучше думай, как впервые в жизни поведешь людей в бой, а уж я как-нибудь совладаю со своим мочевым пузырем в пятидесятом сражении… Молодо-зелено, правда, Юлий?
Юлию явно не нравилось долгое ожидание перед крепостью, которую предстояло штурмовать.
– Да заткнитесь вы наконец! Скоро атака. Как только этих придурков выбьют с вала, двинемся вперед. Нам отведена главная роль в великой победе трибуна Антония над племенем карветов. Когда разойдетесь по своим центуриям, прикажите солдатам готовиться к наступлению и еще один, последний раз объясните им задачу.
