Максим Лавров с детства мечтал стать поваром. Желание вполне понятное и объяснимое. Во-первых, еда – это жизнь. Чтобы убедиться, достаточно сутки пробыть где-нибудь в Сахаре среди бедуинов и саксаулов или в тайге среди комаров и медведей. Оголодаешь – сразу поймешь. Во-вторых, еда – это вкусная жизнь. Вот представьте себе телятину, обжаренную с чесноком и розмарином. Или, для разнообразия, семгу в соусе из белого вина. Или… В общем, перечислять можно долго. А коротко можно сказать так: еда – это страсть, еда – это любовь.
Ну а в-третьих, Максим любил не только есть, но и готовить. Его не пугал вид сырой рыбы, которую предстоит разделать, или свиных кишок, которые надо начинить. Свои кулинарные опыты он начал, еще учась в школе, и жертвами его поварской страсти стали прогоревшие сковородки (две), изрубленная топором разделочная доска (одна), разбитые тарелки (не подсчитано), а также мамины нервы.
Родители надеялись, что Максим вырастет и передумает, что его детская любовь к соусам и кремам, грилю и шпинату пройдет, однако Макс не передумал и любовь не прошла. В результате в армию он попал прямо из ресторана в родном Воронеже. В армии его любовь к красиво и умело приготовленной пище приобрела характер мании, что не принесло Максу ничего хорошего.
Вот, например, представьте такую сцену. Рота входит в столовую. В это время на кухне повар Максим Лавров выкладывает на пяток тарелок картофельное пюре, тщательно выдавливает на пюре аккуратное пятно соуса, кладет кусок мяса и украшает готовое блюдо веточкой укропа. Этот процесс так захватывает Максима, что он не слышит все более громкого ропота, который раздается с другой стороны раздаточного окна.
Наконец Максим заканчивает сервировать свои пять тарелок и открывает окно. Первые пять солдат молниеносно хватают тарелки и начинают поглощать их содержимое возле ближайшего стола. Макс ставит перед собой еще пять тарелок и повторяет процедуру. Но не успевает он еще дойти до укропа, как в зале старшина громко командует:
– Прием пищи окончен! Выходи строиться!
Ропот молодых и возмущенные возгласы «дедов» стихают под грозным взглядом старшины. Но вечером, когда Макс выходит из кухни, его у двери встречает группа желудочно неудовлетворенных сослуживцев. В результате Максим совершает спринтерский забег, в ходе которого шутя преодолевает полосу препятствий – ту самую полосу, которую днем он и до середины пройти не мог. А в следующие несколько ночей он избегает ночевать на своей койке в казарме, предпочитая спать прямо на кухне, под столом.
