Вадим Громов
13 июня 1987 г.
– Пало, а правда, что сегодня ночью ты увидишь священный Галог?
Они сидели под тёмным ночным небом на мягкой сочной траве, переливающейся фиолетовым и синим мерцающим светом так, что юноша мог почти отчётливо видеть лицо Кит, невысокой темноволосой девушки с острым носиком и узким разрезом её карих глаз.
– Да, уже скоро, – он сорвал стебелёк, и тот медленно померк в его руках, – Сегодня моё совершеннолетие, и я буду на посвящении – ты же знаешь.
– Просто я никогда его вблизи не видела, мне жутко интересно, – она смутилась, – Жалко, что нельзя посмотреть…
– Я обязательно тебе расскажу, – улыбнулся Пало.
Кит, хотя и была чуть младше, нравилась ему очень давно, и он с душевным трепетом ждал посвящения – не столько для обретения официального статуса мужчины в поселении, сколько для того, чтобы иметь право заявить о своей симпатии как того требовали законы; а если на сердце девушки претендовали несколько мужчин, спор за неё разрешался равным спортивным поединком, хотя очень часто задуманный как состязание, он заканчивался серьёзными травмами и отнюдь не шуточными боями. Пало был готов сражаться за неё.
– Пойдём, уже пора, – он поднялся и помог встать Кит, – Сейчас начнётся. И твои родители, наверное, уже волнуются.
Он знал Кит и её семью с раннего детства – и особенно близко после того, как не стало его родителей: отец не вернулся с охоты – Пало тогда было всего два года – а спустя ещё несколько лет эпидемия лихорадки унесла и его мать. Мальчика взял на воспитание Госса, друг семьи, воин и просто очень добрый человек; для Пало он был как старший брат, хотя мало кто знал, что такое иметь брата: заводить более одного ребёнка в семье категорически запрещалось сводом законов. Семья Кит также помогала осиротевшему мальчику и часто приглашала его в свой дом.
Они прошли сквозь небольшую рощицу высокого бордового кустарника с мясистыми грушевидными листьями – пивама – и вышли на узкую утоптанную тропинку, ведущую в деревню. Красота ночной природы была привычна, но всё равно заставляла невольно любоваться окружающим: под ногами переливался мягким светом живой ковёр, он обрывался примерно за пятьдесят метров до границы деревни, сменяясь утоптанной землёй; овальные плоды укиса, толстого дерева с пурпурным прочным стволом, пульсировали желтоватым светом, привлекая ночных травоядных животных – кагонов: они были неуловимы и бесшумно перебегали от одного укрытия к другому, опасаясь быть замеченными роднарами, крупными хищниками, в арсенале которых было острое зрение и два ряда острых, словно бритва, зубов. На более крупную дичь они охотились стаями и даже устраивали что-то наподобие засад. Одним словом, несмотря на всё своё великолепие, природа прятала в тёмных, скрытых от посторонних глаз убежищах множество опасностей.
